С самого своего основания «Секретные материалы ХХ века» постоянно публиковали статьи, посвященные событиям Великой Отечественной. И хотя тема войны поистине неисчерпаема, объем собранной нами информации таков, что пришло время, подвести своеобразные итоги, ответив на ряд вопросов и попытавшись определить факторы Победы.

ФАКТОРЫ ПОБЕДЫ

Фактор четвертый — военный. Как уже отмечалось, в качественном отношении в начале войны Красная армия на порядок уступала вермахту. Говоря о ее недостатках, большинство иностранных мемуаристов прежде всего отмечают слабую индивидуальную подготовку бойцов, то, что они неинициативны и неспособны к самостоятельным действиям. Не слишком комплиментарны и высказывания в адрес высшего командного состава, который, по мнению немцев, не очень то хорошо освоил новейшие принципы стратегии и тактики. Приведем выдержку из бюллетеня германского Генштаба «Вооруженные силы Советского Союза по состоянию на 1 января 1941 года»: «Войсковые части, находящиеся под контролем энергичных старших командиров, в скором времени обогатят свои знания и навыки. Однако значительная часть войск в округах будет добиваться успеха очень медленно. Основные черты характера русского народа — неподвижность, схематизм, боязнь ответственности и принятия самостоятельного решения — не меняются. Командиры всех званий не смогут в ближайшее время руководить крупными современными соединениями. Они вряд ли будут способны к ведению крупных наступательных операций, к быстрому и энергичному использованию боевой обстановки, а также к самостоятельным действиям в рамках общей операции. Красная армия, значительная по своей численности, будет храбро сражаться. Однако она не отвечает требованиям ведения современных наступательных операций, особенно в условиях взаимодействия всех родов войск».

А вот тот факт, что у нас прекрасно осознавали собственные недостатки и работали над их искоренением, в этом бюллетене хотя и был отмечен, но, видимо, ему не придали должного значения. Но самое главное — немцы не оценили способность русских учиться у своих противников. Конечно, за науку пришлось заплатить большой кровью. Но в том, что полученные жестокие уроки пошли впрок, сомневаться не приходится. Статистика показывает: если в 1941 году соотношение потерь было для Красной армии совершенно удручающим, то уже со времени Московской битвы ситуация постепенно выправлялась.

Наши бойцы и командиры набирались опыта. К тому же вернулись в строй многие из некогда репрессированных генералов и офицеров (Рокоссовский, Мерецков, Горбатов и др.). И вот весной 1945 года Геббельс приходит к выводу, что наши военачальники «вырезаны из лучшего дерева», нежели их собственные, а уже в 1950-е годы генерал-танкист Ф. Меллентин посвящает своим советским противникам пространный опус, в котором резюмирует следующее: «Индустриализация Советского Союза, проводимая настойчиво и беспощадно, дала Красной армии новую технику и большое число высококвалифицированных специалистов. Русские быстро научились использовать новые виды оружия и, как ни странно, показали себя способными вести действия с применением сложной военной техники. В ходе войны русские постоянно совершенствовались, а их высшие командиры и штабы получали много полезного, изучая опыт боевых действий своих войск и немецкой армии. Они научились быстро реагировать на всякие изменения обстановки, действовать энергично и решительно. Безусловно, в лице Жукова, Конева, Ватутина и Василевского Россия имела высокоодаренных командующих армиями и фронтами». Финальный вывод звучал следующим образом: «Русский остается хорошим солдатом всюду и в любых условиях. В век атомного оружия это может иметь большое значение. Одним из главных преимуществ России является ее способность выдержать огромные разрушения и предъявить необыкновенно тяжелые требования к населению и действующей армии».

Пятый фактор Победы — организационно-дисциплинарный.

Масштаб противостояния требовал от каждой из сторон использования всех имеющихся ресурсов — военных, сырьевых, промышленных. Но главным ресурсом, конечно же, были люди и их индивидуально-личностные качества.

Все познается в сравнении, и здесь стоит вспомнить Первую мировую войну, которую в России ее современники называли Второй Отечественной. Начавшуюся в 1914 году борьбу с Германией страна встретила в обстановке всеобщего патриотического порыва, однако уже через три года весь имеющийся у власти «капитал доверия» оказался растраченным. На место национального единства пришла борьба партий, каждая из которых по-своему представляла выгоды, которые Россия должна извлечь из будущей Победы. Да и сама победа многим уже представлялась не только не необходимой, но даже вредной, поскольку якобы могла бы помешать «глубоким социальным преобразованиям». И самое интересное, что Временное правительство допускало пропаганду подобных взглядов.

А теперь представим себе, что в Отечественную войну в Советском Союзе легально действует партия, выступающая за необходимость «демократизации» и доказывающая, что Победа немцев — это не так уж плохо. И вместо того, чтобы отправлять их к стенке, Государственный комитет обороны ведет с этими людьми переговоры. А солдаты в это же время голосуют на фронте, идти им в наступление или не стоит…

Сравнение двух войн интересно и еще в одном отношении. Те жертвы, которые требовались от армии и населения во Второй Отечественной были намного меньше, нежели жертвы, принесенные в 1941–1945 годах. В сущности, все, что требовалось от России в 1917-м, — это продержаться еще годик. Ситуация на фронте была стабильной, военная промышленность наращивала обороты, союзники были многочисленны и тоже чувствовали себя неплохо. Обложенная с востока, с запада, и с юга Германия расходовала последние ресурсы и в ближайшее время неизбежно должна была капитулировать. Что действительно вскоре и произошло. Но уже без России, которая так и не смогла воспользоваться плодами упущенной в последний момент победы.

Почему же народ, сломавшийся в 1917-м, менее чем через четверть века выдержал гораздо более тяжкие испытания? Невольно закрадывается мысль, что без «людоедского» сталинского режима Великую Отечественную войну мы проиграли бы. Пускай и крайне жесткими методами, но коммунисты действительно смогли провести в жизнь лозунг: «Все для фронта, все для Победы!» В сфере экономики на смену жесткой централизации пришла система, при которой руководители предприятий получали максимальную широту полномочий. Взамен от них требовалось только одно: выполнить или — еще лучше — перевыполнить практически нереальные планы. И они их выполняли, действуя где призывами, где угрозами, а где пустив в ход свежие технические решения. Потому что знали, что в противном случае их не только снимут, но, скорее всего, еще и отправят куда подальше. Как результат, уже к концу 1942 года по объемам военного производства СССР обогнал Германию.

Или взять ситуацию на фронте. Даже понеся гигантские потери в 1941–1942 годах, Красная армия продолжала сражаться. И солдаты по-прежнему шли в бой, хотя в большинстве случаев понимали, как невелики их шансы на выживание. Шли как под влиянием все того же патриотического порыва (большинство), так и потому, что боялись погибнуть от рук своих же (меньшая часть). И вспоминая знаменитый сталинский приказ «Ни шагу назад!», практически все ветераны признают, что использование таких жестких методов, как штрафбаты и заградотряды, было хотя и печальной, но все-таки необходимостью. Другое дело, что сегодня масштабы применения этих методов слишком уж преувеличиваются. Хотя как можно говорить о том, что войну выиграли штрафники, если на каждый фронт приходилось всего от 1 до 3 штрафных батальонов, а на каждую армию по 5–10 штрафных рот? И как можно считать, что все остальные солдаты шли в бой только под дулами заградотрядов, если количество заградотрядовцев в каждой армии варьировалось от 200 бойцов до тысячи?

Нет, в Великой Отечественной войне методы убеждения превалировали над методами принуждения. Заставить людей, ненавидящих свое правительство и абсолютно непатриотичных, разбить более сильного противника просто невозможно. Однако по части дисциплины и порядка (немецкого «ордунга») русские действительно превзошли своих противников…

С учетом всех этих факторов можно констатировать, что перспектива поражения Германии стала неизбежной уже в декабре 1941 года. Вступление в войну США завершило процесс складывания единой антигитлеровской коалиции, в которую вошли три сильнейшие державы мира — Советский Союз, Соединенные Штаты и Великобритания. Население СССР в основном уже догадалось, чего следует ожидать от немцев, а начавшееся контрнаступление под Москвой поставило крест на планах блицкрига.

Теперь время работало только на союзников: Советская армия поняла, как следует воевать с противником, наша экономика перестроилась на военные рельсы, а брошенные в общий котел американские ресурсы окончательно должны были перетянуть чащу весов на сторону антигитлеровской коалиции. В сущности, перелом на Восточном фронте мог произойти уже летом 1942 года, однако профессионализм германского командования оттянул его до зимы 1942–1943 годов. Зато после Сталинграда исход противостояния уже ни у кого не вызывал серьезных сомнений.

Начиная с Курской битвы советские военачальники практически не допускали крупных ошибок, а вся компания 1944 года с ее «десятью сталинскими ударами» была почти безукоризненно спланирована и скоординирована по времени. Правда, стремление форсировать события привело к лишним жертвам в 1945 году (Будапештская и Берлинская операции), но здесь уже в силу вступили политические соображения, согласно которым послевоенный баланс сил в большой степени зависел от того, кто из союзников займет более значительные территории в Европе.

Однако когда мы говорим о жертвах, надо помнить, что речь идет ни об абстрактных цифрах, а о миллионах человеческих жизней. И здесь самое время задуматься о таком понятии, как…

ЦЕНА ПОБЕДЫ

В последнее время из уст западных и некоторых отечественных исследователей часто звучит утверждение, будто советские боевые потери вдесятеро превосходили немецкие. Если же говорить о наших военных историках, то они настаивают, что соотношение было почти равным либо не превышало 1 к 2, ну, 1 к 3 в крайнем случае. При этом каждая из сторон виртуозно оперирует цифрами, но не слишком оспаривает общее количество людских потерь СССР и Германии — 27 и 9,5 миллиона соответственно.

Отметим, что спор о количестве погибших касается не только уровня профессионализма вермахта и Красной армии, но и носит более широкий характер. Ведь если верна точка зрения отечественных военных историков, то столь значительная разница в общих потерях может объясняться лишь одним обстоятельством — массовым уничтожением советского гражданского населения. Причем очевидно, что «белые и пушистые» солдаты рейха никак не могли не участвовать в этом геноциде.

Если же правы западные и солидарные с ними российские исследователи, то получается, что из 27 (или даже большего) количества миллионов наших погибших львиная доля приходится на боевые потери и, следовательно, о военном преступлении не может быть речи. Отсюда недалеко и до других выводов: с мирными жителями немецкие солдаты не воевали, политика геноцида на оккупированных территория не проводилась и вообще нацизм не так страшен, как его малюют.

Отнюдь не являясь квасным патриотом, рискну заявить — точка зрения наших военных историков представляется мне более обоснованной. Используем обычную логику: мировая история почти не знает случаев, когда относительные потери победившей стороны были бы больше относительных потерь проигравших. Наиболее показательной в этом отношении является Зимняя война 1939–1940 годов, когда 4-миллионная Финляндия противостояла 200-миллионному Советскому Союзу.

Потери Красной армии в этой кампании превышали финские в 7–10 раз, и все равно финнам пришлось признать свое поражение, поскольку, даже при таком соотношении в случае продолжения борьбы до последнего солдата Суоми обезлюдела бы еще до того, как Советский Союз лишился бы 20% своих людских ресурсов.

Говоря о Великой Отечественной войне, сторонники западной версии обычно ссылаются на книгу Б. Мюллера-Гильдебранда «Сухопутная армия Германии 1939–1945 гг.», где называется цифра в 2,6 миллиона немецких военнослужащих, погибших на Восточном фронте. Однако существуют и другие источники. Так, в приложении к закону ФРГ о «Сохранении мест захоронения» указывается, что на территории бывшего Советского Союза выявлены могилы 3 миллионов 226 тысяч германских солдат и офицеров. В последние 10 лет были найдены останки еще примерно 400 тысяч. А сколько еще не найдено?

Добавим сюда примерно 1,5 миллиона солдат вермахта и СС, погибших в боях с Красной армией на территории Восточной Европы и в самой Германии. Вычтем погибших в плену «естественной» смертью — и, в общем-то, достаточно смело можем соглашаться с цифрой в 5–6 миллионов. А ведь мы не учитываем союзников Германии — итальянцев, румын, венгров, хорватов, финнов, а также всевозможных добровольцев из числа испанцев, норвежцев, датчан, бельгийцев, голландцев, французов и т. д. Не учитываем и погибших из числа тех 800 тысяч — 1 миллиона русских и бывших советских граждан, которые сражались против своих же. А если и учитываем, то наверняка приплюсовываем их к нашим потерям.

Упомянем также для сравнения две цифры, с которыми, в общем-то, соглашаются все историки: за всю Вторую мировую войну в Германии погибло около 400 тысяч мирных граждан (главным образом от бомбежек союзной авиации), а в период с высадки англо-американцев в Нормандии (июль 1944 года) и до конца войны потери вермахта на Западном фронте составили 300 тысяч убитыми. Нетрудно увидеть, кто именно и какой ценой разгромил Германию…

Таким образом, если говорить именно о числе погибших военнослужащих, то наши относительные потери, судя по всему, действительно не слишком превосходили германские. Не случайно весной 1945 года людские ресурсы Третьего рейха оказались исчерпаны до такой степени, что под ружье приходилось призывать малолеток из гитлерюгенда и седовласых пенсионеров. А если вы посмотрите на фотографии тех, кто брал Рейхстаг, то увидите, что в подавляющем большинстве это мужчины вполне цветущего возраста…

Поскольку людские ресурсы СССР в начале войны превосходили немецкие примерно в 2,5 раза (200 миллионов против 80 миллионов), то и соотношение боевых потерь было примерно аналогичным (если не меньшим). Другое дело, что противник отыгрывался на мирном населении, моря его голодом, угоняя молодежь в Германию и стирая с лица земли целые села, жители которых подозревались в связях с партизанами. А за погибших стариков, детей и женщин мстили те, кто сражался на фронте. И вот их-то убить было не так просто…

Хотя, с другой стороны, если все-таки допустить, что за каждого убитого врага мы платили десятью нашими, неизбежно придется сделать и еще один вывод — германские солдаты были умелыми, но трусливыми вояками, поскольку сдались тем, кого почти полностью уничтожили. Но ведь в чем в чем, а в трусости немцев не заподозришь.

ВОЖДИ И ЛИЧНОСТИ

Конечно же, даже соотношение 1 к 2 или 1 к 3 нельзя считать приемлемым, и здесь снова следует задаться вопросом: кто именно виноват в таких потерях? Ответ, в общем-то, ясен — товарищ Сталин и все наше партийное руководство, а также «отцы-командиры». Об их просчетах и ошибках уже говорилось выше, но поскольку роль «вождей» и в СССР, и в Германии была особенно велика, не мешает остановиться на личностях Сталина и его главного оппонента — Гитлера.

Не вдаваясь во внутреннюю политику и в характеристику нравственных качеств, попытаемся оценить двух «вождей» именно как военных руководителей, тем более что именно с их именами в той или иной степени оказались связаны все победы и поражения.

Прежде всего и тот и другой не были полководцами с большой буквы. Для этого им просто не хватало знаний, отсутствие которых лишь частично могло быть заменено врожденными способностями. Сталин, если не считать мимолетного пребывания в одной из тыловых частей (в Русско-японскую войну), вообще не служил в армии, а вот Гитлер храбро сражался в Первую мировую и был настолько образцовым солдатом, что его даже произвели в звание ефрейтора. Однако согласитесь, что ефрейтор — это даже не унтер-офицер и сразу превратиться из ефрейтора в военачальника практически нереально. Даже Сталин в этом отношении выглядит более выигрышно, поскольку в Гражданскую войну, хотя бы и в качестве комиссара, он действительно участвовал в разработке и осуществлении нескольких крупных операций (оборона Царицына, взятие Красной Горки, поход на Львов и др.).

И все же, став германским Верховным главнокомандующим, Гитлер в начале войны чуть ли не силком навязывал своим генералам явно авантюристичные решения и, самое главное, добивался успеха. Почему так происходило, хорошо объяснил Шпеер: решения фюрера были решениями дилетанта, но дилетанта очень энергичного и отважного. К тому же, в отличии от стратегов с образованием, он не был склонен к шаблонам и охотно принимал любые предложения, которые хотя и считались рискованными, однако сулили быструю и эффектную победу. Во многом именно благодаря Гитлеру германский генералитет довольно быстро преодолел сформировавшееся в Первую мировую войну «окопное» мышление и сделал ставку на активные наступательные действия с массированным использованием новейшей техники. Результатами стали эффектные победы над Польшей, Норвегией, Данией, Бельгией, Нидерландами, Францией, Грецией, Югославией. Именно они и создали миф о стратегическом гении фюрера.

Но все это работало лишь до тех пор, пока противники Германии и сами не начали осваивать германские методы. А когда это произошло, борьба вышла на новый уровень. С учетом неравенства в силах немцам чаще следовало бы прибегать к обороне и отступлениям, но они по-прежнему действовали методами блицкригов, и там, где следовало бы уступить часть территории или подтянуть резервы, фюрер по-прежнему гнал войска в бой, а генералы, многие их которых искренне уверовали в его стратегический гений, не слишком настойчиво возражали ему и в результате получали все новые и новые поражения. Так были проиграны Сталинград и кампания 1943 года. А в 1944 году делать выводы из уроков было уже поздно.

Военные неудачи не лучшим образом отразились на физическом состоянии Гитлера. Мемуаристы отмечают, что в 1943 году он превратился в настоящую развалину, которая тем не менее сохраняла достаточно сил, чтобы время от времени устраивать истерики своим приближенным. Такое поведение фюрера, разумеется, не способствовало сплочению его команды. Постоянные отставки, перемещения, интриги и, наконец, заговор 20 июля 1944 года — все это лишь усиливало кризис, ведущий к поражению.

Теперь о Сталине. Оправившись от шока, вызванного нападением Германии, он твердой рукой взял управление государством. Однако отказ от прежних стратегических взглядов, от мыслей о том, что Красная армия не всегда должна наступать и даже не всегда должна удерживать тот или иной рубеж до последней крайности, дался ему большой кровью и привел к целой серии страшных поражений. Только с Московской битвы (да и то не сразу) «отец народов» стал больше прислушиваться к мнениям профессионалов и лишь в 1943 году научился делать, то что и следовало делать Верховному главнокомандующему, — выслушав разные точки зрения, соотнести их друг с другом, а также с реальной политической ситуацией и, исходя из этого, выбрать наиболее оптимальные решения. Правда, ошибки допускались и позже, но их было все меньше. Сталин постепенно набирался опыта и уверенности, а общая обстановка в Ставке становилась все более деловой и спокойной.

На главные роли начали выдвигаться люди, отобранные не по принципу личной преданности, а по своим деловым качествам. Правда, впоследствии от многих из них предпочли избавиться, но это случилось тогда, когда уже не стоял вопрос о самом существовании Советского государства…

А вот в годы войны Сталин отчетливо понимал, что без личностей ему борьбу не выиграть. Жуков, Василевский, Рокоссовский, Конев, Малиновский, Толбухин, Говоров, Мерецков и другие вошли в нашу историю как маршалы Победы. Вклад в это святое дело отчасти примиряет нас даже с такими не слишком симпатичными персонажами, как Молотов, Берия, Маленков, Жданов и др. Но самыми главными личностями и героями войны были не они, а те самые обычные граждане, которые работали в тылу и сражались на фронте. И в первую очередь те 27 миллионов, которые так и не дожили до Победы.

Подробнее о событиях Великой Отечественной войны см. специальные выпуски: «Досье Коллекция. Цена Победы», «Досье Коллекция. Великая Отечественная война», «Досье Коллекция. Города-Герои»

Дата публикации: 9 мая 2020