В 70-х годах прошлого столетия я проходил службу на Северном флоте на дизельной подводной лодке 633 проекта С-101. Ею тогда командовал капитан 2-го ранга Игорь Григорьевич Кислов. Эта лодка была названа в честь подводной лодки С-101, которая прошла всю войну, одержала 11 побед и стала краснознаменной. Естественно, нашу лодку часто посещали тогда ветераны, служившие на ее предшественнице, которые рассказывали молодым подводникам о своих боевых походах. Наибольший интерес всегда вызывали рассказы Михаила Алексеевича Филиппова, который в годы войны был командиром отделения гидроакустиков, старшиной 1-й статьи. Этими и другими рассказами я хочу поделиться с читателями. Впрочем, при подготовке статьи я использовал не только эти воспоминания, но и архивные материалы, и сведения из книги мемуаров подводников С-101, изданной в 2015 году.
Технические трудности
О боевых действиях подводников раньше мало говорилось в печати — ведь судьба войны решалась на сухопутном фронте. Так что о подводной войне многие советские люди впервые узнали лишь с выходом кинофильма «Командир счастливой «Щуки». Между тем даже в мирное время труд моряка-подводника крайне опасен, что уже говорить о его пребывании в отсеках подводной лодки во время войны!
Например, многие знают о таранах самолетов, танков, кораблей. Но ведь случались и тараны подводных лодок. Хотя в истории войны на море не так уж много было таких подводных поединков. Объясняется это только одним: не так просто было тогда обнаружить лодку в глубинах. И даже обнаружив ее под водой, определить ее элементы движения, глубину погружения тогдашними техническими средствами представлялось очень сложно. Да и сами торпеды тоже были недостаточно совершенны для поражения подводной цели.
Гидроакустическая станция типа «Марс» на подводной лодке в годы войны могла работать только в шумопеленгаторном режиме: она выдавала командиру лишь пеленг на цель. Дистанцию до цели акустик определить не мог. Поэтому командир подводной лодки, ориентируясь главным образом по акустическим пеленгам, изредка наблюдая цель в перископе, выходил в атаку на обнаруженную цель.
Эта станция с восемью вибраторами в эллиптической антенне могла обеспечивать дальность обнаружения шумов корабля в пределах 25–100 кабельтов, в зависимости от гидрологических условий моря. Однако она имела ряд серьезных недостатков: недостаточную помехоустойчивость, когда уровень помех резко возрастал с увеличением скорости хода подводной лодки. Часто случались и ошибки пеленгования целей.
На первых порах не было даже прямой громкоговорящей связи акустиков с командиром подводной лодки. В дальнейшем был введен репитер, который давал командиру возможность самому на центральном посту прослушивать шумы и видеть точность пеленгования целей.
Из вооружения на наших подводных лодках были в основном торпеды — электрические ЭТ-80, которые имели 80 свинцово-кислотных батарей, позволяющих развивать скорость торпеды 23 узла и дальность хода до 4000 метров. Самонаводящихся торпед в годы войны не было, и применялись торпеды до глубины 22 метра.
На вооружение подводных лодок были еще парогазовые торпеды образца «53-37» и «45-36» с контактным взрывателем. Они имели скорость хода до 41 узла и дальность до 3000 метров. Эти торпеды отличались более высокой надежностью попадания, чем электрические. Было и артиллеристское оружие.
Чтобы поразить цель, командиру подводной лодки необходимо было так спланировать торпедную атаку, чтобы выпущенные торпеды дошли до цели, учитывая все возможные поправки на движение цели за время прихода к ней торпеды. Требовалось большое мастерство командира и его расчета — ведь выпущенная торпеда шла на цель прямо по заданному курсу. А если эта цель будет вражеской подводной лодкой малых размеров и ее основная часть находится под водой, то поразить ее довольно сложно. В основном подводные лодки во время войны погибали от мин, глубинных бомб, а вследствие применения торпед на Северном флоте известно всего два случая.
Сторожевик таранит субмарину
Был и один таран немецкой подводной лодки нашим надводным кораблем. Это случилось в ноябре месяце 1941 года, когда наш сторожевик «Бриз», переоборудованный из рыболовного траулера в боевой корабль, под командованием лейтенанта Всеволода Киреева таранил немецкую подводную лодку. Это было в районе Канина Носа. Корабль на малом ходу галсами тщательно обследовал заданный район поиска, когда наблюдатель на носу корабля заметил фашистскую лодку, находившуюся в надводном положении. Командир тут же дал команду на открытие огня из орудий и полным ходом пошел к лодке. Третий снаряд угодил в нее, но командир все равно вел корабль на таран, приказав рулевому Леониду Телову держать нос корабля на середину корпуса противника. Хотя лодка стала срочно погружаться, но было уже поздно — «Бриз» с ходу врезался в нее.
Удар страшной силы потряс корабль, многие не удержались на ногах. Какое-то время «Бриз» по инерции продолжал двигаться, буксируя носом подводную лодку, потом последовала команда Киреева:
– Полный назад!
Когда сторожевик освободил пробоину лодки, в нее тут же хлынула мощным потоком вода, и субмарина, получив большой крен на левый борт, высоко задирая нос, ушла под воду, оставив на поверхности моря пузыри — явный признак того, что судно нашло свою могилу на дне Баренцова моря. Для убедительности командир приказал сбросить в этом районе две серии глубинных бомб.
Подвиг экипажа сторожевика «Бриз» по достоинству был оценен командованием Северного флота правительственными наградами. Самому Всеволоду Кирееву был вручен орден Красного Знамени.
Смертельная схватка в глубинах
Была и подводная дуэль советской подводной лодки с фашистской, случившаяся на Северном флоте 28 мая 1942 года. Она была драматичной, тяжелой и смертельно опасной для нашего экипажа, так как подводники, в отличие от надводников, не видят своего противника и должны просто верить в правильность действий своего командира.
В подводном бою успеха добивается тот, кто первым обнаружит противника и произведет по нему торпедную атаку. И если она будет неудачной, шансов остаться в живых остается мало. Ведь противник уже точно знает, где находится цель и наверняка будет стремиться потопить ее. Тем более что у немцев на вооружении подводных лодок были торпеды «Фальке» с неконтактным взрывателем, которые могли маневрировать по заданной программе. А в 1943 году появились новые самонаводящиеся акустические торпеды «Лут» (маневрирующая) и «Цаункениг», которая реагировала на шумы винтов корабля. Последняя могла наводиться и на корабль с остановленными машинами — если на нем работали вспомогательные механизмы, вентиляторы, гидрокомпасы и другие механизмы. Это было грозное оружие, и победить обладающего им врага было очень сложно. Поэтому поединок нашей подводной лодки М-176 под командованием капитана 3-го ранга Иосифа Бондаревича 28 мая 1942 года вошел в историю подводного флота, как образец высочайшего боевого мастерства советских подводников и высокой командирской зрелости самого Иосифа Лукьяновича. До этого он пять раз выходил на вражеские коммуникации, уничтожил несколько судов противника.
28 мая 1942 года лодка находилась в надводном положении в районе Варангер-фьорда, когда на 90 кабельтов была обнаружена немецкая лодка в надводном положении. Бондаревич произвел срочное погружение и начал маневрировать для выхода в атаку. У немецких лодок гидроакустическая аппаратура была более совершенна и позволила им заметить нашу лодку, поэтому они тоже тут же погрузилась на глубину. Вражеская субмарина сумела зайти в корму М-176 и произвела торпедный залп. Но акустик нашей подводной лодки А. Т. Адамюк уловил шум работающих винтов вражеских торпед и доложил командиру. На центральном посту все замерли. Каждый подводник ждал, что решит командир. Ни один мускул на его лице не выдавал глубокого волнения. Он спокойно отдавал команды на уклонение от торпед. Смертоносные снаряды прошли мимо.
В течение четырех часов немецкая лодка выпустила все свои десять торпед, но, вследствие грамотного маневрирования М-176, они прошли выше или по носу лодки. Тогда командир немецкой субмарины пошел на отчаянный шаг: он решил таранить нашу лодку, зная, что его судно в три раза тяжелей М-176. Но не тут-то было! Бондаревич, основываясь на докладах акустика Адамюка, очень расчетливо маневрируя по глубине и скорости, подставлял врагу свою корму, лишая того возможности произвести таранный удар. Все маневры наша лодка осуществляла на малом ходу, что позволяло экономить расход энергии и аккумуляторных батарей, тогда как противник двигался под водой на больших скоростях.
Через четыре часа наступила развязка. У немецкой лодки иссякли аккумуляторные батареи и она вынуждена была всплыть. Победил тот, у кого были крепче воля и нервы. Хотя в отсеках нашей лодки было уже трудно дышать, но подводники держались. Личный состав прекрасно понимал тактику своего командира, направленную на изматывание врага.
Фашистский командир нервничал и спешил. Очевидно, решив, что у советской лодки нет торпед, раз она ни разу не выстрелила в ответ, после неудавшегося тарана он решил всплывать. Акустик Адамюк доложил командиру, что слышит шум продуваемого балласта.
– Боцман! На перископную глубину! — приказал командир.
В 21 час 50 минут Бондаревич увидел в окуляре перископа на дистанции около восьми кабельтов вражескую лодку и тут же дал команду торпедистам:
– Аппараты, пли!
Две торпеды устремились к вражеской лодке, во всех отсеках подводной лодки все услышали взрыв. Фашистская подлодка была уничтожена! Это была шестая, самая трудная победа экипажа ПЛ М-176 под командованием Бондаревича.
В истории войны на море это был подводный поединок, не знавший себе примеров.
Кстати, эта ПЛ М-176 совершила за войну 16 боевых походов, уничтожив семь вражеских судов общим водоизмещением 42 212 тонн. За этот самый трудный поход командир и его экипаж были награждены правительственными наградами.
В бою С-101!
Другой подводный поединок состоялся в 1943 году. О нем и рассказывал нам бывший акустик с подводной лодки С-101 Михаил Алексеевич Филиппов 9 мая 1970 года.
– Первая встреча нашего экипажа с немецкой подлодкой произошла 1 мая 1943 года, — говорил он. — После обеда я прибыл в рубку акустика, стал внимательно слушать горизонт и тут ясно услышал шум подводной лодки в подводном положении. Доложил командиру Павлу Ильичу Егорову. Тот приказал застопорить моторы на нашей подлодке, и когда остановились винты, вражескую лодку слышно стало ясно. Через некоторое время я услышал сильное шипение и звук выпущенных торпед. Егоров тут же дал команду увеличить ход нашей лодки и погружаться на глубину. Первая торпеда пронеслась над первым отсеком, вторая — над четвертым. Только благодаря вовремя принятым командиром мерам и умелым действиям подводников мы избежали опасности быть потопленными. А мы не стреляли потому, что все торпеды уже были израсходованы.
Другая встреча С-101 с противником произошла летом 1943 года в Карском море. К августу на участке между Печерской и Обской губами в Карском море сложилась напряженная обстановка: немцы активизировали свои действия против наших конвоев в Мурманск и Архангельск.
7 августа 1943 года с задачей действовать в районе мыса Желания вышла С-101, а на следующий день в тот же район вышла и другая наша подводная лодка — С-54, которая 23 августа обнаружила немецкую субмарину, но та скрылась под водой. С-101 вышла в море под командованием капитан-лейтенанта Евгения Николаевича Трофимова, только что назначенного на эту должность. Поэтому командование флота отправило с ним в море бывшего командира этой лодки капитана 2-го ранга Павла Егорова, который тогда был командиром 5-го дивизиона подводных лодок и имел большой боевой опыт. В приказе на боевой поход было указано, что ответственность за маневр по выходу в атаку несет именно Егоров.
28 августа 1943 года гидроакустик И. Ларин, услышав шумы корабельных дизелей, доложил об этом в центральный пост и сдал вахту более опытному акустику старшине 1-й статьи М. А. Филиппову, который уточнил элементы движения подводной лодки противника. По боевой тревоге экипаж занял свои боевые посты. С-101 находилась в надводном положении, в командование на ней вступил теперь капитан Егоров. Он тут же приказал увеличить ход до пяти узлов и лечь на курс для сближения с целью. По акустическим пеленгам Егоров определил сторону движения противника и осторожно поднял перископ. Сначала обнаружить врага не удалось, поскольку шел дождь, но вскоре был замечен низкий силуэт немецкой лодки.
Егоров решил сблизиться с противником на дистанцию шесть кабельтов и выпустить три торпеды. Когда пеленг на врага стал смещаться на корму, комдив уменьшил ход и вывел С-101 на боевой курс. Дистанция залпа теперь была так мала, что если бы немцы и обнаружили идущие на них торпеды, уклониться от них они уже не смогли бы. Командир С-101 совершил маневр для выхода в точку залпа.
Поступила команда:
– Носовые аппараты к выстрелу изготовить!
В первом отсеке торпедисты под командованием старшего лейтенанта Василия Константиновича Сергеева приготовили торпеды к выстрелу. В 10 часов 47 минут Егоров дает команду:
– Пли!
Торпедисты рвут на себя рычаги торпедной стрельбы. Сжатый воздух со свистом врывается в торпедные аппараты. Толчок, и три стальные «сигары» понеслись к борту фашистской лодки с глубиной хода торпед, соответственно, четыре, два и восемь метров. Через четыре минуты, наблюдая в перископ, Егоров увидел большой столб воды с обломками, а в отсеках нашей лодки услышали эхо мощного взрыва.
Через 10 минут был продут балласт средней группы цистерн и С-101 всплыла, на мостик вышли офицеры. Старший лейтенант В. К. Сергеев вышел с фотоаппаратом и заснял все плавающие предметы. Нашим подводникам удалось выловить сигнальную книгу с кодовыми таблицами и ряд других вещей. Из них стало известно, что была потоплена немецкая лодка U-639, командиром которой был обер-лейтенант В. Вихман. В течение часа акустик М. Филиппов еще раз внимательно прослушивал горизонт, но в море не раздалось больше никаких звуков.
В тот же день подводная лодка С-101 взяла курс на базу, попутно расстреляв еще пять плавающих мин.
Судьба подлодки и ее командира
Так в первую очередь благодаря высокому профессионализму акустиков была уничтожена вражеская подводная лодка. Акустики в ходе боевых действий так отточили свое мастерство, что могли с большой точностью классифицировать шумы, определять класс корабля, различать работу моторов и дизелей. Их боевая служба требовала от них мужества и нечеловеческой выносливости. Штормы, изнуряющая качка, грохот разрывов глубинных бомб… При несении ими вахты у шумопеленгаторов требовались большие затраты физических и духовных сил, но акустики не подводили свои экипажи.
Сегодня можно смело утверждать, что эти подводные дуэли были самыми сложными и опасными во всей подводной войне, так как тут противник был не виден, он имел лучшую технику, и только умение командира подводной лодки, а также сплоченность экипажа способствовали победе.
Почему командование Северного флота не представило отважных подводников Егорова и Бондаревича к званию Героя Советского Союза, сегодня трудно судить. Наверное, были обстоятельства... Но скорее всего, потому, что их подвиг в то суровое время просто некому было по достоинству оценить. Ведь фактически о подводниках стали в основном писать в 70–80 годы прошлого века, и то в связи с ходатайством о присвоении этого звания легендарному командиру ПЛ С-13 капитану 3-го ранга Александру Маринеско.
Прославленный подводник, капитан 2-го ранга Павел Ильич Егоров был за свои подвиги в годы войны награжден лишь двумя орденами Красного Знамени, орденами Александра Невского, Нахимова II степени, Красной Звезды. А Звезду Героя так и не получил.
Тяжелые нагрузки, перенесенные в годы войны, отразились на его здоровье, подорвали его нервную систему, и в 1947 году он покончил жизнь самоубийством.
Судьба же самой подводной лодки С-101, которой командовал Егоров, была более счастливой. Ей выпало успешно пройти через все невзгоды войны, уничтожить 11 вражеских кораблей, уцелеть и быть награжденной орденом Красного Знамени. Причем, пройдя через все свои бои, она осталась в строю и после войны, хотя противник сбросил на нее тысячи глубинных бомб, за что ее и называли «Бомбоулавливатель». А славу ее в наши дни продолжила уже новая подводная лодка С-101 в 9-й эскадре ПЛ Северного флота.
Дата публикации: 22 марта 2018
Петр Середюк (капитан 1-го ранга, Санкт-Петербург)
«Секретные материалы 20 века» №6(496), 2018
22.03.2018