Утро 28 февраля 1933 года

Пожар в здании Рейхстага в Берлине случился в ночь с 27 на 28 февраля 1933 года. Причиной стал поджог, якобы совершенный Маринусом ван дер Люббе, которого арестовали на месте преступления. Вплоть до своей казни он настаивал, что совершил свою акцию в одиночку, но эта тайна до сих пор продолжает вызывать споры.

УТРО В БАГРОВЫХ ТОНАХ

28 февраля 1933 года социал-демократическая газета «Форвартс» сообщила, что накануне вечером, вскоре после 21:00, в Рейхстаге сработала пожарная тревога. Пламя охватило купол здания, и огромный пожар окрасил небо над центром города. Первоначально сообщалось о возгорании в ресторане. Прибывшая на место пожарная команда обнаружила следы возгорания в разных местах. Пятнадцать пожарных машин, снабженных брандспойтами, сбивали пламя, но пожарные из-за сильного жара не могли добраться до первоначального очага возгорания, поэтому ограничились предотвращением распространения огня. Вскоре в здании загорелся зал заседаний. После этого было обнаружено еще несколько очагов возгорания. Лишь к середине следующего дня, около 12:25, пожар в значительной степени был потушен.

Во время тушения пожара собралось несколько тысяч зевак. Сотни полицейских оцепили толпу, надеясь, что среди зрителей они найдут сообщников поджигателей.

Начальник прусской политической полиции Рудольф Дильс задним числом доложил прессе об обстоятельствах ареста Маринуса ван дер Люббе и его признаниях. Чуть позже в Рейхстаг прибыли главные лица нацистской партии: Адольф Гитлер, Йозеф Геббельс, Герман Геринг, Вильгельм Фрик и Вольф-Генрих Граф фон Хельдорф.

Герман Геринг тут же заявил: «Это начало восстания коммунистов, они сейчас ударят! Нельзя упускать ни минуты!» Адольф Гитлер высказался в более категоричной форме: «Теперь никому не будет пощады; всякий, кто встанет у нас на пути, будет повержен. Немецкий народ не поймет помилования. Любой коммунистический функционер будет расстрелян на месте. Депутаты-коммунисты должны быть повешены этой ночью. Все, кто находится в союзе с коммунистами, должны быть вычислены. Социал-демократам больше нет пощады».

Мнение начальника прусской политической полиции Рудольфа Дильса о том, что виновником пожара является «сумасшедший одинокий волк», лидерами национал-социалистов было встречен в штыки: это мнение не укладывалось в их концепцию преступления и не соответствовало призыву к объявлению чрезвычайного положения и последовавшим за этим многочисленным арестам социалистов и коммунистов.

ЕДИНСТВЕННЫЙ ПОДЖИГАТЕЛЬ?

В Главном управлении полиции Герман Геринг создал специальную комиссию из четырех человек во главе с Рудольфом Брашвицем для расследования пожара Рейхстага. В эту комиссию входил детектив Хельмут Хейзиг, который первым допросил Маринуса ван дер Люббе через несколько часов после пожара. Именно ему и было сделано признание о поджоге. Однако биография «поджигателя» вызывает сомнения по поводу возможности совершения им преступления.

Маринус ван дер Люббе родился в очень бедной семье в Лейдене (Нидерланды) 13 января 1909 года. Отец Франциск Корнелис ван дер Люббе был странствующим торговцем, через несколько лет ушел из семьи. Мать Петронелла ван Гендель умерла в 1921 году, когда ван дер Люббе было 12. Затем он шесть лет жил с семьей своей старшей сводной сестры в Угстгесте. В 1927 году закончил обучение на каменщика в Лейдене. Из-за физической силы друзья прозвали его Демпси. В 1925 году ван дер Люббе попал в серьезную аварию: во время работы ему в глаза попала негашеная известь. Несмотря на операцию, его зрение сильно ухудшилось. Он почти ослеп, а затем совсем потерял способность работать. Ему назначили пенсию по инвалидности в размере 7,44 гульдена в неделю. Поскольку этого было недостаточно для жизни, ему приходилось подрабатывать. Среди прочего он помогал выращивать цветочные луковицы, работал рассыльным и выполнял разные поручения в ресторане на вокзале в Лейдене.

В 1925–1926 ван дер Люббе стал членом молодежной организации Коммунистической партии Нидерландов (КПН). Ему поручали организацию лекций и встреч для партийной молодежи. В это время у ван дер Люббе возникли разногласия с социальными службами. Во время одного из таких инцидентов он разбил окна в помещении и был арестован на две недели. Демпси также начал критиковать работу КПН, которую считал недостаточно радикальной.

В 1931 году он запланировал путешествие по Европе с другом, однако затем отправился в это путешествие один. В апреле 1931 года прибыл в Берлине, пожил здесь несколько недель, а затем, как говорят, безуспешно пытался получить въездную визу в Советский Союз. Ван дер Люббе пешком вернулся в Голландию, в Гронау он отбыл двухнедельный тюремный срок за «несанкционированную торговлю вразнос». Осенью того же года предпринял поездку в Будапешт, а весной 1932 года еще одну поездку, которая привела его сначала в Чехословакию и затем в Польшу, где он якобы пытался пересечь границу с Советским Союзом.

12 июня 1932 года ван дер Люббе арестовали в Утрехте и приговорили к трем месяцам тюремного заключения за совершенное ранее преступление в социальном ведомстве. Осенью 1932 года состояние глаз ван дер Люббе резко ухудшилось. По этой причине он несколько раз проходил лечение в университетской больнице в Лейдене. Последний раз это было зафиксировано 28 января 1933 года. Его зрение в январе 1933 года составляло 15% в левом глазу и 20% – в правом.

После разрыва с КПН ван дер Люббе присоединился к Группе международных коммунистов (GIC) – побочному ответвлению голландской партии KAPD. Его друг и один из идеологов GIC Пит ван Альбада позже заявлял, что ван дер Люббе «боролся» с КПH. Ван дер Люббе начал агитацию среди безработных в Лейдене и выступал за их самоорганизацию. Это привело к новому тюремному заключению.

ХРОНОЛОГИЯ ПОСЛЕДНИХ СОБЫТИЙ

В феврале 1933 года ван дер Люббе пригласили в Берлин «немецкие друзья». Он прибыл в Берлин 18 февраля 1933 года и остановился в мужском общежитии на Александриненштрассе. Открытку с таким приглашением и с подписью «Фриц» в его комнате в этом мужском общежитии нашел его брат Ян. По словам Яна ван дер Люббе, Маринус объяснил свое намерение поехать в Берлин тем, что «там происходили важные дела». Он также сказал, «что товарищи ждут в Берлине и нуждаются в нем для срочной нелегальной работы». Установлено также, что он предпринимал поиски этих «товарищей», но позже соответствующие материалы намеренно были исключены из судебного рассмотрения.

Некто Альфред Вейланд, прошедший длинный путь от членства в национал-социалистической партии NSDAP, через Коммунистическую рабочую партию Германии (KAPD) и до организованного из последней Общегерманского рабочего Союза в 1967 году вспоминал о событиях тех февральских дней 1933 года: «Я просил своих друзей… 23 февраля встретиться с ван дер Люббе, чтобы узнать, чего он хочет... Ван дер Люббе предложил начать революционное выступление, так как он уже нашел несколько групп для активной поддержки. <...> Я сказал своим друзьям, что ван дер Люббе, вероятно, был кем-то спровоцирован. Я знал, что коммунисты в то время просили всех участников соблюдать тишину. Это были и наши директивы. Мы все были готовы к беззаконию. Для того чтобы более точно узнать, что замышлял ван дер Люббе, и поскольку мы согласились, что во всем этом что-то не так, я должен был поговорить с этим человеком лично при максимально возможной безопасности. <...>. Взволнованный ван дер Люббе появился 25 февраля около 9 часов вечера на Берлинер-штрассе в Нойкёльне и сразу же начал предлагать нам прямые действия. <...> Поскольку я знал, что Гитлер только и ждал такого рода действий, чтобы осуществить свои угрозы рабочему движению, я не мог удержаться и сказал ван дер Люббе буквально: провокаторы. Сразу после этого я ушел».

Хорошо задокументировано, что ван дер Люббе действительно неоднократно видели среди безработных в берлинском административном округе Нойкёльн. Он был в контактах с людьми, которые, как теперь известно, действовали как осведомители или агенты-провокаторы политической полиции. По свидетельствам таких людей, ван дер Люббе совершил три небольших поджога вечером 25 февраля: в Управлении социального обеспечения Нойкёльна (около 18:30), в берлинской ратуше (около 19:15) и в Берлинском дворце (около 20:00).

26 февраля ван дер Люббе покинул мужской дом на Александриненштрассе и отправился в Шпандау. Ночь с 26 по 27 февраля он провел в небольшой комнате с четырьмя кроватями в полицейском приюте Хеннигсдорфа. Той ночью там находился еще один человек, личность и роль которого позже несколько раз подвергались сомнению.

По его собственным заявлениям, ван дер Люббе, утром 27 февраля прошел путь из Хеннигсдорфа в центр Берлина. Достоверных сведений о его деятельности в этот день нет. Во время допроса ван дер Люббе заявил, что вечером 27 февраля, после наступления темноты, он забрался на небольшой балкон справа от парадной лестницы Рейхстага, выбил ногой двойные двери в ресторан и с помощью четырех угольных зажигалок устроил несколько пожаров в разных помещениях Рейхстага.

Между 21:20 и 21:25, когда уже приехали пожарные и полиция, он без сопротивления позволил арестовать себя в Бисмарк-холле. Ван дер Люббе обвинили в поджоге, в чем он признался на последующих допросах.

ПРОЦЕСС

9 марта 1933 года обвинения в поджоге Рейхстага были предъявлены ван дер Люббе, тогдашнему председателю парламентской группы Коммунистической партии Германии (КПГ) Эрнсту Торглеру, а также трем болгарским коммунистам Георгию Димитрову, Благою Попову и Василу Таневу.

Судебный процесс в 4-м Сенате по уголовным делам имперского суда в Лейпциге начался 21 сентября 1933 года. Многочисленные журналисты и наблюдатели за судебным процессом свидетельствовали, что ван дер Люббе, которого весной 1933 года его следователи описывали как живого, очень разговорчивого и «шустрого мальчика», с самого начала оказался совершенно другим. В зале суда он говорил очень тихо, а когда ему задавали вопросы, обычно отвечал только кратким «да» или «нет».

Он в основном сидел или стоял, сгорбившись, глядя в пол, и, казалось, не мог даже высморкаться. Наконец, его заметно исхудавшее лицо вдруг оказалось одутловатым, и он заснул во время заключительных прений и оглашения приговора. Лишь дважды – на 37-й и 42-й день слушаний – ван дер Люббе ненадолго «просыпался» от сумеречного состояния, после чего председатель Сената Вильгельм Бюнгер сразу же прерывал слушания или заканчивал их досрочно.

Плохое физическое и психическое состояние подсудимого не было принято судьями во внимание. 23 декабря 1933 года ван дер Люббе был приговорен к смертной казни за «государственную измену в сочетании с умышленным поджогом». Смертный приговор ван дер Люббе был приведен в исполнение 10 января 1934 года в Лейпциге палачом Алвином Энгельгардтом на гильотине. Перед смертью ван дер Люббе отказался и от помощи священников и от возможности написать прощальное письмо. Его тело тайно похоронили на Южном кладбище в Лейпциге.

В рамках лейпцигского судебного процесса по делу о поджоге Рейхстага состоялась словесная дуэль между Германом Герингом и Георгием Димитровым. Эта дуэль закончилась победой коммуниста над нацистом. Хотя Георгий Димитров недостаточно владел немецким языком, а переводчика ему не полагалось, он сумел все же добиться для себя и двух своих соотечественников оправдательного вердикта, что стало настоящей сенсацией в судебной практике нацистской Германии. Правда, для порядка судьи первоначально отправили болгарских коммунистов в концлагерь якобы для «защиты от возмущенного народа». А Георгий Димитров стал самым популярным коммунистом планеты того времени.

ДИКТАТУРА УСТАНОВЛЕНА

Уже на следующий день после пожара, 28 февраля 1933 года, президент Германии Пауль фон Гинденбург издал чрезвычайный указ о защите людей и государства (Schutz von Volk und Staat), основанный на статье 48-й Веймарской конституции. Эта статья была специально внесена в конституцию «для предотвращения коммунистических актов насилия, которые угрожали государству». Тем самым был открыт путь для узаконенного преследования политических противников НСДАП полицией и СА. Социал-демократическая пресса, а также партийные предвыборные плакаты были запрещены на 14-й день после поджога.

Вскоре все тюрьмы оказались переполнены членами демократических партий. Мест не хватало. Политических заключенных теперь содержали во временных центрах под стражей. Так появились «дикие», или «ранние», концлагеря. К середине мая 1933 года в тюрьмах и лагерях находились уже более 100 тысяч противников нацистского режима. Указ Пауля фон Гинденбурга стал решающим документом в истории установления национал-социалистической диктатуры.

На новых выборах 5 марта 1933 года нацисты увеличили свое представительство в парламенте с 32% до 44%. Ловко используя общественный резонанс от «теракта» в Берлине, к ноябрю 1933 года Адольф Гитлер и его сподвижники сумели добиться запрета всех остальных партий и укоренения диктатуры НСДАП.

ВОПРОСЫ ОСТАЛИСЬ

В 1959 году чиновник саксонского Министерства внутренних дел Фриц Тобиас опубликовал в журнале «Шпигель» серию статей, в которых доказывал, что поджог Рейхстага 28 февраля 1933 года был совершен Маринусом ван дер Люббе в одиночку и без каких-либо сообщников. Однако этот тезис о «единственном поджигателе» был оспорен в 1966 году швейцарским профессором истории Вальтером Хофером и так называемым Люксембургским комитетом. Они доказывали, что среди прочего во время судебного разбирательства Маринуса ван дер Люббе могли отравить бромом, загипнотизировать или одурманить. А имена врачей, которые вели ван дер Люббе и на работу которых ссылался помощник эксперта-психиатра Карл Бонхёффер, до сих пор неизвестны.

Историк Герман Грамль, с другой стороны, испытывает серьезные сомнения как в отношении тезиса о единственном виновнике, так и в отношении мнения о том, что преступниками были национал-социалисты.

В 2019 году был обнаружен документ, который подкрепляет сомнения относительно тезиса о единственном преступнике. Бывший член СА Ханс-Мартин Леннингс в 1955 году под присягой дал важные показания. Он утверждает, что, когда вечером 27 февраля 1933 года, он и его коллега по отряду СА доставили ван дер Люббе в Рейхстаг (с какой целью, не указано!), они сразу же почувствовали запах гари и увидели клубы дыма. Поэтому Леннингс, согласно его собственному заявлению, вместе с другими протестовал против ареста ван дер Люббе. Окружной суд Ганновера подтвердил подлинность этой стенограммы.

С тех пор прошло 90 лет, но дискуссия еще не окончена.

Дата публикации: 27 февраля 2023