Задержание генерала ГРУ Дмитрия Полякова, работавшего на американцев 25 лет

Разведка интересующей ее цели добивается разными путями. За респектабельным фасадом государственной власти разведчики не всегда заботятся о приличиях и благопристойности, подобающих цивилизованным людям. В арсеналах разведки есть все – от провокаций и краж секретов или подкупа их обладателей до похищения и убийства людей. Но часто носители секретов сами находят разведку. 

Крупный специалист в области шпионажа Аллен Даллес, активно использовавший изменников разных рангов, писал: «Дезертирство кадрового разведчика противной стороны является, естественно, большой удачей для контрразведки. Ведь с точки зрения количества и содержания получаемой при этом информации такой источник равноценен прямому проникновению на какой-то срок в разведывательные штабы противника. Один такой доброволец-разведчик может буквально парализовать на несколько месяцев работу покинутой им разведывательной службы. Он может рассказать о внешней и внутренней организации этой службы, а также о работе и характере многих своих коллег по работе в штаб-квартире разведки. Он может разоблачить разведчиков, действующих под разными личинами за пределами его страны. А самое главное – он может предоставить информацию об осуществляющихся операциях». 

Уж кто-кто, а ныне покойный Даллес эту проблему знал досконально. Добыванию секретов при помощи так называемых добровольцев Даллес придавал решающее значение. Эту традицию американская разведка сохранила и после ухода Даллеса из ЦРУ. Однако такие методы взяла на вооружение и разведка советская.

«Серийный убийца» Олдрич Эймс

Бывший начальник контрразведывательного подразделения Центрального разведывательного управления США, начальник советского отдела управления внешней контрразведки ЦРУ Олдрич Хейзен Эймс на протяжении почти 10 лет работал на спецслужбы СССР. Его называют одним из самых ценных агентов советской и российской разведки в истории. Эймс был завербован в 1985 году и выдал КГБ не менее 25 американских агентов из числа советских и российских граждан. Более десяти из них были приговорены к смертной казни, из-за чего Эймс в США получил прозвище «серийного убийцы». Разоблачение и арест Олдрича Эймса в 1994 году вызвали значительный резонанс в США и России и повлекли за собой отставку директора ЦРУ. 

В США Эймс был осужден к пожизненному лишению свободы без права на помилование за шпионаж и уклонение от уплаты налогов с суммы в 2,5 миллиона долларов, полученной им от КГБ и российской разведки. Суд был закрытый и поспешный: ЦРУ и ФБР опасались, что в результате длительного судебного процесса с участием присяжных и демонстрацией свидетельств и документов общественность могла бы узнать часть секретной информации, а самое главное, спецслужбам пришлось бы самим отвечать на вопрос, каким образом Эймс шпионил безнаказанно целое десятилетие.

Как следует из материалов уголовного дела, в своем последнем слове на суде Эймс заявил: «Во-первых, я в то время был не согласен с усилением крайне правых сил в нашем политическом спектре, а также с американской политикой в области обеспечения национальной безопасности. Во-вторых, я пришел к выводу, что шпионаж в том виде, как его осуществляли ЦРУ и некоторые другие ведомства США, был и остается мошенничеством в интересах группы карьеристов-бюрократов, которые успешно вводят в заблуждение несколько поколений американских политиков и граждан относительно ценности своей работы. Информация, получаемая нашей обширной агентурной сетью ценой значительных человеческих и моральных усилий, в большинстве случаев не имеет особой важности и не соответствует потребностям политиков. Тем не менее они под предлогом необходимости скрыть от противника истинные масштабы нашего агентурного проникновения в спецорганы этих государств десятилетиями нагнетали безудержную истерию по поводу агрессивности их разведывательных служб. Я выражаю глубочайшую симпатию тем, кто пострадал от моих действий в Советском Союзе. Но мы сделали одинаковый выбор, и нас ждали одинаковые последствия».

Исповедь перебежчика

«В апреле 1985 года, пытаясь расплатиться с долгами, я затеял шпионскую игру с КГБ, – продолжал Эймс. – За 50 000 долларов я выдал КГБ имена нескольких советских граждан, сотрудничавших с ЦРУ. Но я был уверен, что это были утки КГБ, выдававшие ЦРУ по указке советской разведки заведомо ложную информацию. Таким образом, я не мог повредить им... Но затем я стал выдавать КГБ всех американских шпионов, известных мне в Москве. Это было обусловлено двумя факторами. Во-первых, мои взгляды сместились влево с занимаемых мной ранее ультраправых позиций. Во-вторых, я понял, что шпионаж в том виде, в каком он осуществляется ЦРУ и некоторыми другими американскими агентствами, был и остается бизнесом, служащим самому себе... Не было и нет необходимости содержать тысячи офицеров разведки и десятки тысяч агентов во всех преимущественно дружественных странах мира. Сейчас, когда холодная война окончена и коммунистическая система рухнула, наша страна начинает дебаты о необходимости таких колоссальных затрат на обеспечение нашей безопасности. Но наряду с вопросом о необходимости новых поколений истребителей и бомбардировщиков правомерен вопрос о необходимости шпионажа. Я буду рад, если мое дело превратится из шоу государственной истерии и лицемерия в национальную дискуссию о роли ЦРУ. 

Нашими учителями в шпионаже были Великобритания и Советский Союз... ЦРУ успешно освоило их опыт, особенно по части бюрократизма и миссионерского рвения. И чем дольше мы будем обманывать себя в этом, тем более опасными мы будем становиться для самих себя и для наших друзей, по-прежнему не представляя опасности для наших врагов… 

В то время меня только что назначили шефом контршпионажа в отделе ЦРУ, который занимался тайными операциями против советского блока. В шпионской войне ЦРУ было сильнее. Счет в ней был 100:1 в пользу Америки. За несколько лет в ЦРУ на службу перешли 40 офицеров КГБ, которые нам все о нем рассказали. Мы знали все его сильные и слабые стороны. Напротив, КГБ не отличался особыми успехами в борьбе против ЦРУ. Там все ждали, что офицер ЦРУ предложит им свои услуги. И я это знал…» 

Покончить с КГБ

Когда к власти пришел Горбачев, начинались радикальные изменения, но у американцев не было ни одного политического источника на высоком уровне. Они действовали вслепую. Как известно, СССР был главной целью ЦРУ, и они никак не могли проникнуть в Кремль. Олдрич сообщил десять фамилий офицеров КГБ, которые работали на ЦРУ. Этих десятерых приговорили к тюрьме и к расстрелу. Он хотел себя предохранить, ибо боялся, что один из них его выдаст... «Но я до сих пор задаю себе этот безумный теологический вопрос: почему я продался дьяволу? Что же касается расстрела выданных мною агентов, то я того не ожидал», – говорил он на суде. 

КГБ решил их быстро ликвидировать. Но, по словам шпиона, это решение приняло Политбюро, так как передаваемая им информация свидетельствовала о том, что западные службы глубоко проникли в КГБ. Поэтому они не могли оставаться инертными. За эту информацию шпион получил два миллиона долларов! Это не мешало ему с большой тщательностью готовить операции против КГБ, но каждый раз он об этом предупреждал, и там успевали принять защитные меры. Он размещал двойных агентов... Это были виртуозные комбинации, а потом наступил конец СССР... 

После попытки государственного переворота в Москве в августе 1991 года Олдрич возглавлял в ЦРУ отдельную группу по КГБ. У него было задание покончить с этим ведомством. Американские спецслужбы считали, что в этот момент КГБ очень уязвим с политической и финансовой точек зрения. И хотели, чтобы российский парламент уменьшил на 90 процентов бюджет управления, который занимался внешней разведкой. Для этого им надо было дискредитировать КГБ, распространять в России порочащую его информацию.  

Шпион рассказывал о том, как проходили его встречи с офицерами КГБ. Он вспоминал, что они были дружескими, беседовали в основном на профессиональные темы. Ему давали задание, о том, что хотелось бы от него получить… Причем Олдрич подчеркивал, что ему обещали «благодарности от Горбачева или Ельцина». «Я всегда верил и продолжаю им верить. После расстрела агентов ЦРУ они сделали все, чтобы на меня не упало подозрение», – подчеркивал шпион. 

Но главное, он был очень рад щедрости российских спецслужб, так как ему давали любые денежные суммы, которые, по словам шпиона, «очень быстро расходовались». «Они мне давали все, что обещали, но маленькими суммами. В КГБ не хотели давать все сразу – скажем, миллион или полтора миллиона долларов. Ибо боялись, что, получив эти деньги, я перестану на них работать», – вспоминал Олдрич. 

Всем были нужны деньги

Ранее всего в СССР стали известны имена выданных Эймсом работавших на ЦРУ генерала военной разведки (ГРУ) Дмитрия Полякова, а также подполковника Валерия Мартынова и майора Сергея Моторина. Все они были казнены после закрытого суда. Позднее стало известно о предательстве подполковника ГРУ Геннадия Сметанина, который предоставлял развединформацию из Лисабона. Подполковник Геннадий Вареник поставлял данные из Бонна. Полковник военной разведки Сергей Бохан сообщал секретную информацию, работая в Греции. Подполковник КГБ Владимир Пигузов, завербованный во время своей работы в Индонезии, раскрыл бывшего сотрудника ЦРУ, ставшего агентом КГБ, а затем поставлял важную информацию, работая в высшем учебном заведении КГБ, где готовились кадры будущих разведчиков. Владимир Васильев, подполковник военной разведки, установил контакты с американцами, работая в Будапеште, но оставался полезным им и после возвращения в Москву. Важные данные сообщал работавший в Африке офицер КГБ Леонид Полищук. Подполковник КГБ Сергей Воронцов раскрыл для американцев способ использования так называемой «разведпыли» – материала, который позволял установить, кто прикасался к секретной документации. Подполковник КГБ Борис Южин описал для ЦРУ объем и цели операций советской разведки на западном побережье США. Владимир Поташов, эксперт в области разоружения, оснащал американцев содержанием секретных директив, которые получали советские участники переговоров от ЦК КПСС. Олег Агранянц был советским консулом в Тунисе, и основой его донесений в ЦРУ была советская деятельность в Северной Африке, а также контакты с Ясиром Арафатом, лидером Организации освобождения Палестины.

Только четверо из этого списка смогли избежать казни после информации, предоставленной Москве Олдричем Эймсом. Сергей Бохан сумел воспользоваться помощью ЦРУ и скрыться накануне вызова в Москву, где его судьба уже была предрешена. Агранянц сбежал на Запад, интуитивно почувствовав надвигающуюся опасность. Южин и Поташов были судимы за предательство, однако впоследствии были амнистированы уже при Ельцине после того, как провели в лагерях по шесть лет. 

Сам Эймс стал жертвой сигнала из недр КГБ, где еще сохранились не разоблаченные им друзья ЦРУ. Хотя информант не назвал Эймса по имени, дав только его кличку Колокол, он, однако, точно указал места его деятельности: Богота (столица Колумбии) и Рим. 

По сравнению с советскими чекистами американские цэрэушники были удивительно скупы. Эймс получил из Москвы около четырех миллионов долларов. А Валерий Мартынов, например, арестованный по сообщению Эймса и поплатившийся за предательство жизнью, получал по 300 долларов за каждое свидание со своим «опекуном», а в целом вряд ли получил более полутора тысяч долларов. Майор КГБ Моторин, работавший под видом корреспондента АПН, получил от 100 до 200 долларов за сообщения о том, кто в посольстве СССР был сотрудником разведки. Всего ему перепало 500 долларов... и смертная казнь. 

Один из руководителей внешней разведки КГБ СССР генерал-лейтенант Николай Леонов, уйдя в 1991 году в отставку, в своих публикациях утверждает, кстати, что провал Эймса в США был невозможен. «Я могу с уверенностью предположить, что Эймса предали. И предали в Москве. Долгие годы я лично занимался технологией обеспечения связи с нашей агентурой в США. В течение десяти последних лет она срабатывала безупречно, была неуязвимой. Прокол был невозможен. Все эти рассказы о компрометирующих материалах против Эймса, якобы найденных в его мусорных ящиках, об обращавших на себя внимание расходах, рассчитаны на дураков. Эймса, как и Уокера, которого якобы предала его жена, «сдали» в Москве», – писал Леонов.

Надо уметь найти Рембрандта

В 1992 году из России бежал бывший советский разведчик Юрий Швец. Его допрашивали по делу Эймса в суде, где он рассказывал о положении дел во внешней разведке СССР: «Насколько я знаю, в разведке, как и во всем государстве, ситуация там менялась лишь к худшему. И еще один аргумент, почему не наступили изменения к лучшему в нынешней структуре разведки. Согласно неписаным законам, разведка может быть эффективна, если она невелика. Нельзя собрать десять тысяч художников и попросить написать Сикстинскую Мадонну. Надо уметь находить Рембрандта… Я абсолютно уверен, что Эймса выдали на высоком уровне из Москвы». 

Но кто конкретно предал Олдрича Эймса, до сих пор остается без ответа. Сотрудницу ЦРУ Жанну Вертефей, руководителя компьютерным отделом, которая путем анализа личной жизни Эймса и его финансового состояния якобы пришла к выводу о его предательстве, наверняка ввели в дело с тем, чтобы зашифровать истинный источник получения информации. 

В любом случае для американского обывателя разведывательная служба – это таинственная сила, которая связана не столько с государственной тайной и военными секретами, сколько с мошенничеством, пороком и интригами. В прессе и кино приводятся факты, когда агентам ЦРУ постоянно приходится использовать всяких сомнительных людей и грязные методы. Эти методы аморальны и циничны – ЦРУ заключает сделки с предателями и развращает людей, считает, что цель оправдывает средства. Различные подразделения ЦРУ стали активно плодиться и размножаться, увеличивая численность штатного состава разведки. Не удивительно, что ЦРУ, его зарубежные структуры оказались востребованы как инструмент политической борьбы. 

По мнению сотрудника КГБ в отставке: «Большинство разоблаченных шпионов принадлежало к агентуре спецслужб США. Многие из них по собственной инициативе установили связь с противником. Отдельным удавалось входить в преступные контакты с иностранными разведывательными органами вне контроля нашей контрразведки, иногда весьма длительное время поддерживать с противником агентурные отношения. Так, генерал Поляков, один из бывших ответственных работников ГРУ Генштаба Вооруженных сил СССР, поддерживал связь с разведкой США около 25 лет. 

Необходимо особо отметить, что если раньше за шпионаж, как правило, привлекались лица, которые в поисках связи выходили на наши подставы и не успевали нанести серьезного ущерба, то в последующие годы мы имели дело с глубоко законспирированной агентурой, имевшей доступ к важным государственным секретам и сумевшей выдать часть этих секретов противнику.

Умело организованная работа по делам на разоблаченных шпионов позволила достичь определенных результатов как в оперативном, так и в политическом аспектах. Прежде всего удалось нанести ощутимый удар по вражеским резидентурам в СССР, сковать их активность, в значительной мере сбить спесь и самоуверенность, с которой действовали в СССР разведслужбы США. Как говорят эксперты, полученные материалы свидетельствовали о том, что противник стремился получить, наряду со сведениями о стратегическом потенциале и боеготовности вооруженных сил СССР, данные о работе советской военной разведки, деятельности органов КГБ, состоянии и перспективах развития оборонных отраслей промышленности и космической техники, научных разработках академических и исследовательских институтов, закрытые данные общеполитического и другого характера, – отмечает бывший сотрудник советских спецслужб. 

Наряду с традиционными методами применялись новые приемы тайнописи, самые современные технические средства передачи информации, включая лазерную технику, сверхбыстродействующую миниатюрную радиоаппаратуру направленного действия, автоматическую аппаратуру с использованием спутниковой связи. Применялись все более изощренные виды камуфляжа для фототехники, тайников и других шпионских атрибутов.

Расследуя дела о шпионаже, особенно важно было с максимальной полнотой выяснять планы и замыслы спецслужб противника, тактику и способы их действий в условиях изменяющейся обстановки. Иными словами, всемерно повышалась разведывательная и контрразведывательная направленность следствия. Требовались особо тщательная подготовка и профессионально грамотное производство обысков и задержаний, которые обеспечивали бы обнаружение, изъятие и фиксацию вещественных доказательств шпионской деятельности, исключали возможность уничтожения задерживаемыми и обыскиваемыми улик. Каждая реализованная разработка, каждое уголовное дело по шпионажу использовались с исчерпывающей отдачей для дальнейшего совершенствования работы. Необходимо было совместно с оперативными работниками получать из таких дел максимум полезной информации, анализировать допущенные ошибки и, что особенно важно, тщательно исследовать причины, которые позволили шпионам оставаться вне поля зрения органов КГБ. 

Но в чем же корни предательства, почему человек идет на это преступление, зная о риске, а, главное, что этой деятельностью он может нанести непоправимый вред собственной стране? «В человеке встречаются, сталкиваются, по очереди одерживая победу, справедливость и несправедливость, – говорит доктор юридических наук, писатель и киносценарист Евгений Худик. – Эти два начала постоянно борются в человеке. Поэтому причину доносов надо искать в нравственных вывихах, в его душевной пустоте. Страх перед неудачей и заставляет использовать все средства, и доносительство – рычаг, которым можно перевернуть свою жизнь… Доносительство – то же, что и предательство, оно дает возможность гибко приспосабливаться к возникающей угрозе… Мы все хотим выжить».

Дата публикации: 15 апреля 2019