8 апреля 1783 года Екатерина II утвердила Манифест о присоединении Крыма к Российской империи

Какой подарок может сделать личный секретарь своей начальнице в честь ее юбилея? Преподнести букет цветов или коробку конфет? Да, это возможно, но как поступить, если твоя начальница — российская императрица Екатерина II? Чтобы угодить царице, нужна смекалка, которой обладал ее секретарь Александр Андреевич Безбородко. В 1774 году в честь семнадцатой годовщины благополучного царствования императрицы он создал труд под названием «Хронологическая таблица замечательнейших событий царствования Екатерины II». Безбородко с бухгалтерской точностью подсчитал все добрые дела и свершения императрицы и завершил повествование вот такой небольшой таблицей. Губерний, по новому положению учрежденных, — 29 Построенных городов — 144 Заключенных договоров и соглашений — 30 Одержанных побед — 78 Указов о законах — 88 Указов, облегчающих участь народа, — 123 ИТОГО — 492 Согласитесь, что достижения императрицы впечатляют, а впереди были и другие грандиозные свершения. 8 апреля 1783 года Екатерина II утвердила Манифест о присоединении Крыма к Российской империи. Через четыре года она решила лично обозреть приобретенные земли и отправилась в путешествие по югу России. Это событие произошло 230 лет тому назад, и кто бы мог подумать, что воспоминания о путешествии Екатерины II по Новороссии и Крыму приобретут нынче такое актуальное звучание.

В Новороссию — с надеждой

Сегодня слово «Новороссия» из термина географического превратилось в понятие политическое, которое противоборствующие стороны толкуют каждый на свой манер. С исторической точки зрения Новороссия приобретала свои очертания постепенно. В середине XVIII века к югу от Киева, Чернигова, Полтавы и Харькова лежали пустынные малозаселенные земли. В 1734 году по степным просторам пролегла Украинская оборонительная линия для защиты России от набегов крымских татар. Длина укреплений составляла 268 верст от устья Донца и по реке Орел. Это была южная граница России. В царствование императрицы Елизаветы Петровны для защиты южного рубежа пригласили несколько полков сербов и хорватов из Австрии. Солдаты и командиры прибыли с семьями и получили российское подданство.

22 марта 1764 года Екатерина II подписала высочайший указ о создании Новороссийской губернии, в состав которой вошли территории сербских военных поселений. Это и есть день рождения Новороссии. Столицей губернии был объявлен город Кременчуг. В 1774 году после победного окончания русско-турецкой войны Османская империя передала России земли от Буга до Днепра. В 1775 году в состав Новороссии вошли земли упраздненной Запорожской Сечи. Для преобразования и освоения огромных территорий требовался мудрый и расторопный руководитель. Екатерина быстро нашла подходящую кандидатуру — «человека высокого ума, редкого разума и превосходного сердца; цели его всегда направлены к великому. В голове его непрерывно возникают новые мысли. Словом, этот государственный муж умеет дать мудрый совет, умеет и выполнить его». Такой лестной оценки удостоился князь Григорий Александрович Потемкин.

Потемкина называли самым постоянным фаворитом самой непостоянной из женщин. Действительно, Екатерину и Потемкина связывали сложные отношения. Императрица неустанно меняла любовников, но для сердечного друга Гришеньки в ее сердце всегда был отведен особый уголок. Императрица говорила, что он ее друг, идол и даже «нежный супруг». Екатерина ценила в Потемкине не только преданность и страсть, но и деловые качества, а в людях она ошибалась редко.

В 1775 году князь Потемкин стал наместником Новороссии, состоявшей к этому времени из двух губерний — Новороссийской и Азовской. Князь с жаром принялся за благоустройство края, и прежде всего за строительство городов. В 1778 году был заложен город Херсон. Построив Петербург, Петр Великий прорубил окно в Европу. Сооружая Херсон, Потемкин добавил на фасаде России окошко, из которого открывался вид на Черное море. Строительством города и крепости руководил генерал Иван Абрамович Ганнибал, родственник Александра Сергеевича Пушкина: поэт приходился строителю Херсона внучатым племянником. «Через два года от основания Херсона сюда уже приходили иноземные корабли. Народ стремился со всех сторон и обогащался. Иностранцы завели коммерческие дома».

Зимой 1784 года началось строительство города Екатеринослава на берегу Днепра. Город, построенный во славу Екатерины, не раз менял название. В советское время он именовался Днепропетровском, теперь городом Днепр. Потемкин мечтал, что Екатеринослав станет третьей столицей Российской империи, планировал построить театр, консерваторию, обсерваторию, университет. Благодаря усилиям Потемкина возникли города Павлоград, Николаев, Никополь. Все делалось не скупясь, с поистине русской широтой. За государственный счет возводились каменные дома и сдавались всем желающим. Решая «квартирный вопрос», хотели привлечь побольше переселенцев из центральных российских губерний. Екатерина II разрешила жить в новом крае беглым каторжникам и раскольникам. С надеждой на лучшую жизнь, спасаясь от турецкого владычества, шли в Новороссию болгары, молдаване, армяне, греки. Поселенцам, пожелавшим заниматься земледелием, бесплатно раздавались казенные плодоносные земли. Потемкин приказал разбивать сады, огороды, плантации хлопка и виноградники, для которых князь специально выписывал из-за границы лучшие саженцы и семена. В 1764 году в Новороссии проживало двести тысяч жителей, за двадцать лет население увеличилось вчетверо.

Потемкин был человеком увлекающимся. Григорию Александровичу захотелось наладить производство шелка. Немедленно были высажены тутовые деревья, приглашены мастера разведения тутовых шелкопрядов и опытные ткачи. Вскоре в Петербург был отправлен подарок для императрицы — великолепная шелковая ткань. Потемкин с гордостью писал: «Вы приказали червям работать на людей. И вот приносим вам на платье. Если моление мое услышано будет, ты, милосердная мать, посещая страны, мне подчиненные, увидишь шелками устланный путь». Екатерина услышала зов возлюбленного и в 1786 году задумалась о поездке в Крым. Потемкин был счастлив. Он писал, что дорогу, по которой проследует императрица, сделает «богатою рукою, чтобы не уступала римским дорогам. Я назову ее Екатерининский путь». На подготовку путешествия к Черному морю ушел год.

Потемкинские города и деревни

Путешествие по Новороссии и Крыму походило на увлекательную прогулку, но на самом деле оно было важной политической акцией, финальным аккордом утверждения прав на южные территории. В поездку были приглашены французский посол граф Сегюр, австрийский дипломат Кобенцль, английский посол Фитц-Герберт и другие официальные лица, а также лица, просто приятные императрице. Как политик Екатерина продумывала каждую мелочь предстоящего путешествия, а что касается денежных средств — тут она не мелочилась. К тому же в дороге императрица не хотела отказываться от привычного комфорта. Ее карета состояла из кабинета, гостиной на восемь человек с карточным столом, небольшой библиотеки и туалета. За каретой Екатерины следовал почивальный возок, то есть спальня на колесах. В свите императрицы состояло около трех тысяч человек. Для перевозки путешественников понадобилось двести карет, в которые запрягали одновременно 559 «лошадиных сил». От Петербурга до Киева планировалось сделать 76 остановок для смены лошадей. Несложно подсчитать, что в оба конца потребовалось 110 тысяч лошадей.

По пути следования ударными темпами строились небольшие каменные дома, так называемые путевые дворцы. Они предназначались для отдыха Екатерины после длительных переездов. Для путевых дворцов из Москвы отправлялись транспорты с мебелью, зеркалами, коврами, хрустальными люстрами и каминами. Приписывалось иметь все необходимые мелочи вплоть до платяных щеток. Придворные и иностранные гости должны были ночевать в домах местной знати.

Окрестное дворянство обязали раскошелиться на продукты питания, необходимые для путешественников. В ежедневный рацион входили: «Рогатых скотин по три; телят, хорошо выпоенных молоком, три; баранов десять; курей 14, гусей 15 и диких птиц, сколько можно. Муки два пуда, масло коровье пуд, сливок два ведра, яиц 500, окороков шесть, чаю фунт, кофе полпуда, масла прованского полдюжины, сельдей бочонок, сахару два пуда; вина белого и красного по три ведра, водки пять штофов, лимонов 50. На тех станциях, где ни обеда, ни ночлега не означено, должны быть заготовлены все припасы, но в половину». К императорскому столу следовало подавать только новую посуду, приборы, скатерти и салфетки.

Из Киева в Херсон Екатерина собиралась проследовать водным путем. Спешно сооружалась галерная флотилия. Корабли строились в римском стиле с богатейшим убранством. Галера «Десна» была превращена в гигантскую столовую для торжественных обедов. Самые энергичные приготовления шли в Крыму. Для прокладки новых дорог раскапывались горы, вдоль дорог высаживались деревья, расставлялись верстовые столбы. В городах белили фасады, сносили ветхие дома и срочно возводили новые здания и лавки. «Как нету способу совсем привести в красоту теперешние города, — писал Потемкин в Крым, — то по меньшей мере сделать сколь можно опрятнее». Из естественного желания Потемкина не ударить в грязь лицом возник миф о потемкинских деревнях. Якобы на гигантских холстах рисовали города и села, декорации расставляли около дороги, чтобы обмануть императрицу и ее гостей. Автор мифа о «потемкинских деревнях» известен. Им был саксонский дипломат Георг Гельбиг, который в путешествии не участвовал. Его памфлет о намалеванных на тряпках деревнях шесть раз переиздавался в Европе. Выдумка сработала и надолго укоренилась в сознании. «Потемкин действительно декорировал города и селения, но никогда не скрывал, что это декорации, — писал академик Александр Панченко. — Сохранились десятки описаний путешествия по Новороссии и Тавриде. Ни в одном из этих описаний, сделанных по горячим следам событий, нет и намека на «потемкинские деревни», хотя о декорировании упоминается неоднократно». Записки французского посла графа Сегюра окончательно проясняют ситуацию: «Города, деревни, усадьбы, а иногда простые хижины так были изукрашены цветами, расписанными декорациями и триумфальными арками, что вид их обманывал взор и они представлялись какими-то дивными городами, волшебно созданными замками, великолепными садами».

Явление божества народу

2 января 1787 года Екатерина торжественно при пушечной пальбе покинула Петербург. «Было 17 градусов мороза. Наши кареты на высоких полозьях как будто летели, — записал французский посол Сегюр. — Солнце вставало поздно, и через шесть часов наступала уже темная ночь. Для рассеяния этого мрака на небольших расстояниях по обе стороны дороги горели огромные костры из сваленных в кучи сосен, елей, берез, так что мы ехали между огней, которые светили ярче дневных лучей. Так величавая властительница севера среди ночного мрака изрекала свое: «Пусть будет свет!»

Иностранные послы приглашались в карету императрицы по очереди. Один день спутником Екатерины был французский посланник, на другой с ней беседовал посол Австрии и так далее. Если вы думаете, что иностранцы обсуждали с императрицей проблему аннексии Крыма, то вы глубоко заблуждаетесь. Присоединение Новороссии и Крыма к России было признано всем цивилизованным миром, поэтому Екатерина и ее гости забавлялись сочинением стихов и загадок.

По дороге Екатерину приветствовали огромные толпы народа. Существовали особые правила встречи высокой гостьи. Жители выстраивались по обе стороны улицы. При большом стечении народа разрешалось залезать на крыши и заборы. «Чтобы все крестьяне были в пристойной крестьянской чистой одежде. Строго смотреть, чтоб между поселянами не было больных и увечных, а особливо пьяных и нищих, в развращенных и разодранных одеждах». Девки и женщины могли подносить императрице букеты, перевязанные красной лентой, или бросать цветы под колеса кареты. Категорически запрещалось подавать царице жалобы или прошения. За нарушение — битье кнутом или каторга. Императрица философски относилась к толпам встречающих. – И медведя смотреть кучами собираются, — говорила она.

Екатерина прибыла в Киев 29 января 1787 года и провела в городе три месяца, ожидая вскрытия льда на Днепре. «22 апреля императрица пустилась в путь на галере в сопровождении великолепнейшей флотилии из 80 судов, — писал французский посол Сегюр. — Впереди шли семь нарядных галер огромной величины, искусно расписанных. Комнаты, устроенные на палубах, блистали золотом и шелками. На каждой из галер был свой оркестр». Во время стоянки около города Канева Екатерина встретилась с польским королем Станиславом-Августом II. Тридцать лет назад Станислав и Екатерина пылко любили друг друга. Теперь польский король предложил русской императрице не любовный, а военный союз. Однако этот альянс не входил в планы Екатерины. После обеда польский король подал императрице веер и перчатки, она протянула ему шляпу. – Ваше величество, когда-то вы пожаловали мне другую шляпу, которая была гораздо лучше этой, — сказал Станислав, намекая на польскую корону, полученную с помощью Екатерины.

Воспоминания не растопили сердце императрицы. Она очень холодно рассталась с бывшим возлюбленным и несостоявшимся союзником. 30 апреля флотилия прибыла в Кременчуг. Здесь начиналась Новороссия. Город просто очаровал императрицу. «Жаль, что не тут построен Петербург! — сетовала Екатерина. — Я думаю, что бесспорно здесь прекраснейший климат в целой Российской империи. Кременчуг — прекраснейшая местность, какую только я видела в своей жизни. Мы нашли здесь в лагере 15 000 человек превосходного войска, какое только можно встретить». Однако задержаться в живописном Кременчуге не удалось. Екатерина торопилась на встречу с императором Священной Римской империи, правителем Австрии, Богемии и Венгрии Иосифом II. Император Иосиф II не только не противился присоединению Крыма, но и пожелал лично осмотреть южные владения России. Царица и император встретились около городка Кайдаки. Оказалось, что впопыхах забыли взять поваров. «Князь Потемкин затеял сам пойти в повара, принц Нассауский — в поваренки, генерал Браницкий — в пирожники, — писала Екатерина. — Никогда еще не случалось иметь такой блистательной прислуги и такого плохого обеда; невзирая на то, кушали и много смеялись».

Потемкин не умел готовить разносолы, но, как говорит пословица, он был большим мастером заваривать кашу, не жалея масла. В Екатеринославе князь решил построить храм Преображения Господня, сделав его почти точной копией собора Святого Петра в Риме. Однако и этого Потемкину показалось мало. Неугомонный князь приказал архитектору Клоду Геруа «пустить на аршинчик длиннее, чем собор в Риме», чтобы храм в Екатеринославе стал самым высоким сооружением в мире. 8 мая 1787 года Екатерина II заложила первый камень в основание собора. По традиции сверху следовало положить восемь монет разного достоинства: от золотого империала до пятачка. Семь монет Екатерина достала из своего кармана, а пятака у нее не оказалось. – Нет ли пятачка? — обратилась императрица к огромной толпе народа.

И кто-то протянул царице пятак. Сцена с нехваткой денег оказалась пророческой. В государственном кармане не нашлось средств на возведение гигантского собора. Только в 1835 году храм был построен, но его размеры стали в шесть раз меньше...

В Херсон Екатерина II въехала в великолепной открытой позолоченной карете. Горожане отпрягли лошадей и сами потащили экипаж. Город поразил Екатерину: были построены две тысячи зданий, церковь и арсенал. Лавки ломились от изобилия греческих, французских и турецких товаров. Императрица почтила своим присутствием спуск на воду нового корабля. Дорогу от путевого дворца до верфи Потемкин приказал застелить зеленым сукном. Для этой затеи понадобилось полкилометра ткани...

«Предпослала страх и принесла мир»

19 мая 1787 года вереница карет въехала в Перекоп. Поселение состояло из нескольких домишек и крепости. Ворота укрепления были декорированы плакатом с надписью «Предпослала страх и принесла мир». Автором текста был Потемкин. «Монархиня пожелала, чтобы во время ее пребывания в Крыму ее охраняли татары, презиравшие женский пол, враги христиан и недавно лишь покоренные ее власти, — записал граф Сегюр. — Этот неожиданный опыт доверчивости удался, как всякий отважный подвиг». Надо сказать, что доверие, оказанное императрицей крымским татарам, буквально спасло ей жизнь. На подъезде к Бахчисараю карета Екатерины не вписалась в поворот и начала валиться в пропасть, но татары-охранники бросились под колеса и удержали тяжелый экипаж. В Бахчисарае Екатерина поселилась в ханском дворце, в бывшей опочивальне хана. Конечно, выбор был сделано не случайно. Иностранцы замечали, что «удовольствие выражалось во всех чертах лица Екатерины: она наслаждалась гордостью государыни, женщины и христианки при мысли, что заняла трон ханов, которые некогда были владыками России».

Французский посол Сегюр и австрийский принц де Линь очень хотели увидеть лица татарских женщин, всегда скрытые под платками. Великовозрастные озорники рассказали Екатерине о своем желании, и императрица позволила им спрятаться за ширмой, когда принимала племянницу хана Селим Гирея. Принц де Лень был просто очарован: «Татарка была прекрасна, как ясный день, и убрана таким множеством алмазов, какого не найдешь у всех венских женщин вместе, а этого уже много!» Женщины занимали внимание и князя Потемкина, но по совсем другому поводу. Еще в Петербурге Потемкин расхваливал храбрость греков и их жен в борьбе с турками. Екатерина засомневалась, что женщины могли участвовать в сражениях. – Чем можешь доказать их храбрость? — спросила императрица.

Потемкин пообещал предоставить доказательство в Крыму. Срочно был отдан приказ сформировать женское подразделение. В Амазонскую роту вошли сто жен и дочерей балаклавских греков. Художники из Петербургской академии художеств разработали для амазонок костюмы: малиновые бархатные юбки и зеленые курточки с золотым галуном. На головах — белые тюрбаны с блестками и страусовыми перьями. Амазонкам раздали ружья и по три холостых патрона, чтобы они ненароком никого не подстрелили. Смотр Амазонской роты состоялся около Балаклавы. Император Иосиф II при виде хорошеньких всадниц забыл о воинской дисциплине и полез целоваться к командиру роты Елене Сардановой. Что тут началось! Амазонки были возмущены до глубины души: госпожа Сарданова — замужняя дама, а ее целует в губы какой-то заезжий император! Бабий бунт с трудом удалось унять. Екатерина и Потемкин были мастерами политической пропаганды, поэтому последний акт путешествия был обставлен, как финал прекрасного спектакля. В Севастополе был дан торжественный обед. «Внезапно отворились двери большого балкона, и взорам гостей предстало величественное зрелище: между двумя рядами татарских всадников мы увидели залив, посреди которого выстроился в боевом порядке грозный флот, — писал граф Сегюр. — Нам казалось непостижимым, каким образом в 2000 верстах от Санкт-Петербурга, в недавно приобретенном крае, Потемкин нашел возможным воздвигнуть такие здания, соорудить город, создать флот и поселить столько жителей. Это действительно был подвиг необыкновенной деятельности!»

Император Павел I после смерти своей нелюбимой матери Екатерины хотел уничтожить все, ею сделанное. Павел ненавидел князя Потемкина и считал его злым гением России. Однажды он беседовал с Василием Степановичем Поповым, который был правителем канцелярии Потемкина. – Скажите вы мне, Василий Степанович, как мне исправить все зло, которое Потемкин причинил России?! — раздраженно спросил император. – Отдайте Крым татарам! — холодно посоветовал Попов. Старый служака Попов был немедленно отправлен в отставку и сослан в деревню. А Крым император Павел так и не отдал...

Дата публикации: 30 апреля 2017