Летний сад петровского современника Михаила Махаева (слева) и Петр в Летнем саду глазами Бенуа

В основе возникновения и развития большинства городов лежит сложное переплетение природных, географических, политических и социальных факторов. Однако история знает и другие примеры, когда крупные города возникали по воле и желанию одного человека. Именно так появились Александрия и Константинополь. Так же, по воле и желанию одного человека, возник и Санкт-Петербург. Царю-реформатору и его любимому детищу, посвящены открытые 17 ноября в «РОСФОТО» выставки «Град Петров» и «Град Петров в фотографиях и открытках начала ХХ века».

26 апреля 1703 года 20-тысячный корпус Бориса Шереметьева осадил крепость Ниеншанц, которую защищал гарнизон из 700 человек под командованием Григорьева-Апполова (из русских дворян, перешедших на службу шведской короне). Бомбардировка Ниеншанца продолжалась до 1 мая и закончилась капитуляцией противника.

Денщик царя Александр Меншиков стал комендантом крепости, однако затем Ниеншанц и посад Ниен были разрушены, а сама местность с немногочисленными оставшимися строениями переименована в Шлотбург.

Спустя пять дней после взятия Ниеншанца в устье Невы вошли два вражеских галиота – «Гедан» и «Астрильд», шнява и большой бот. Все эти суда встали на якорь. Шведский адмирал Нумерс не знал о падении Ниеншанца, и русские умело этим воспользовались. Утром 7 мая отряд пехотинцев во главе с Петром I и Меншиковым на тридцати шлюпках атаковал и захватил корабли противника. За эту операцию царь произвел Меншикова и себя самого в кавалеры первого российского ордена – св. Андрея Первозванного. Кроме того, была выбита памятная медаль с надписью «Небывалое бывает». Хотя бой в устье Невы лишь с большой натяжкой можно назвать морским сражением, большинство отечественных историков считает, что именно с этого эпизода начинается летопись боевой славы российского военно-морского флота.

Теперь царь получил возможность приступить к реализации своего давнего замысла – постройке города, который должен был стать «окном в Европу» и «морскими воротами России». Район Ниеншанца вполне подходил для этой цели, однако переименовывать и расширять бывшую шведскую крепость царь не захотел, а предпочел уничтожить ее и начать с чистого листа.

Будущую столицу назвали Санкт-Петербургом в честь апостола Петра. Доподлинно неизвестно, кто предложил это название. Едва ли сам Петр решился бы окрестить город собственным именем, вероятно, название Санкт-Петербурга предложил кто-то из его окружения, скорее всего Меншикова, известный своим умением «угодить государю».

Цитаделью города стала Петропавловская крепость, выполнявшая исключительно оборонительный характер. Ее строительством руководил сам государь вместе с пятью своими ближайшими соратниками. Фамилии всех пятерых были увековечены в названиях крепостных бастионов.

Что касается первых в городе гражданских сооружений – Троицкой церкви, первого трактира – Аустерии, домов Петра I и самого генерал-губернатора – то все они возводились в радиусе действия крепостных орудий и находились в районе нынешней Троицкой площади. В случае внезапного нападения противника обитатели зданий могли быстро укрыться в крепости, перейдя туда по Иоанновскому мосту – первому постоянному мосту в городе.

Значение Санкт-Петербурга как главной базы Балтийского флота отчетливо обозначилось после закладки 18 мая 1704 года на острове Котлин форта Кроншлот – первого из укреплений будущей Кронштадтской крепости. В том же году в городе была заложена Адмиралтейская верфь (впоследствии давшая название одному из районов Санкт-Петербурга).

Реакция противника, конечно же, не заставила себя ждать. Уже 12 июля 1704 г. обер-коменданту Роману Брюсу пришлось отбивать попытку шведского генерала Майделя овладеть Петропавловской крепостью с суши. Меншиков в этот же день успешно руководил отражением шведского десанта на острове Котлин. Одержанные соратниками Петра победы положили начало славной традиции: ни разу в своей истории Санкт-Петербург не будет взят врагом.

С самого своего основания город строился и расширялся исключительно одной только «железной волей Петра». 31 декабря 1709 года вышел указ о посылке для строительства Петербурга 400 тысяч рабочих. Набирались они по всей России (за исключением Киевской и Азовской губерний): с каждого 35-го (позже 11-го) двора по одному рабочему, с оставшихся 34 (или 10 дворов) на строительство города взыскивалось по 2 алтына.

В Петербурге рабочие трудились в две смены – с 1 мая по 1 июля и с 1 июля по 1 октября. Всего в 1712 – 1716 гг. в строительстве города успело поучаствовать 150 тысяч человек, а по всей России для этой же цели было собрано более 1 миллиона рублей.

Основную часть «работных людей» составляли принудительно согнанные на берега Невы крестьяне из северо-западных и центральных областей России. Они делились на казенных и частновладельческих (присланных помещиками для исполнения государственной повинности). Довольно невысок был процент вольнонаемных – крестьян, отпущенных владельцами на сезонные заработки. Как и каторжники, первые две категории трудились исключительно за харчи, вольнонаемные получали кроме пищи по 3 копейки в день.

Многих принудительно отправляли в Петербург вместе с семьями и селили здесь отдельными слободами, в соответствии с профессией. О некоторых таких «профессиональных» слободах и сегодня напоминают названия улиц: на Ружейной жили оружейники, на Монетной – работники Монетного двора, на Зеленина – «зеленщики» (пороховые мастера), на Пушкарской – пушкари, на Белозерской – солдаты Белозерского полка и т. д.

Постепенно город разрастался. Адмиралтейство превратилось в настоящее предприятие-гигант (с его стапелей в 1705–1725 гг. сошло 59 больших кораблей и 203 гребных судна), вокруг которого строились жилые дома и хозяйственные здания, сформировавшие целый район города. Прочие ведомства и учреждения также вели собственную застройку; отчасти стихийно, отчасти под руководством Петра формировалась хозяйственная инфрастуктура Петербурга. В 1709 году Полтавскую «викторию» отметили возведением Сампсониевского собора, возле которого образовалось первое городское кладбище. В 1710 годах были основаны Александро-Невский монастырь (с 1797 г. – Лавра), а также первая в Петербурге школа – Петершуле. В следующем году при Александро-Невском монастыре открылась первая русская типография, в стенах которой начала выходить газета «Ведомости» (ранее, с 1703 года, она выпускалась в Москве). В 1712 году в городе появились казенные суконные фабрики и инженерная школа.

После одержанных над шведами побед Петр I уже не сомневался в благоприятном исходе войны и в 1712 году перенес столицу из Москвы в Петербург. Кроме царского двора на берега Невы переехали государственные учреждения, ведомства, а также представители знати и, в принудительном порядке, 1200 именитых дворян со своими семьями.

Естественно, это дало новый импульс развитию Петербурга. На левом берегу были возведены Летний дворец Петра I с Летним садом, а также будущая главная резиденция российских императоров – Зимний дворец, изначально деревянный впоследствии (1719–1721 и 1725–1727) дважды перестроенный в камне.

С 1713 года велись работы по мощению дорог к Неве и Волхову, а также главной городской улицы – «Невской першпективы» (официальное название – с 1738 г.) на участке от Адмиралтейства до Фонтанки. Именно у деревянного моста через Фонтанку (позже названного Аничковым) располагался и въезд в город, охраняемый специальной заставой.

Однако, несмотря на скорость, с которой город рос и расширялся, к концу Петровского царствования он и близко не напоминал, то, что мы можем видеть сегодня.

Территория Санкт-Петербурга занимала Заячий остров с Петропавловской крепостью, прилегающую к ней часть Петроградской стороны, часть Васильевского острова, а на левобережье ограничивалась территорией от устья Невы до Фонтанки, и далее по этой реке примерно до линии нынешнего Крюкова канала.

Выходящие на Неву дома в самой респектабельной части города (от Адмиралтейства до Фонтанки и на Васильевском острове) по размерам и убранству были схожи с домами состоятельных горожан в Англии, Франции или Голландии. И даже особняки в которых жил сам монарх и представители русской знати не могли соперничать с резиденциями европейских аристократов.

Численность населения Петербурга к 1725 году не превышала 30 тысяч жителей и была примерно в пять раз ниже численности населения Москвы, по прежнему воспринимавшейся как главный город России.

Свое пышное архитектурное убранство Санкт-Петербург приобрел только к концу XVIII – началу XIX столетий, когда за ним закрепились восторженные эпитеты «Северная Венеция», «Северная Пальмира».

В 1803 году был отмечен 100-летинй юбилей Санкт-Петербурга, а в 1834 году вышла пушкинская поэма «Медный всадник» через призму которой, в сущности, и рассматривали «Град Петра» все последующие деятели культуры.

Событием общеимперского масштаба стало празднование 200-летия Санкт-Петербурга и череда выставочных проектов, известных как «Неделя Петра Великого».

Еще в преддверии юбилея города в 1902 году в журнале «Мир искусства» была опубликована знаменитая статья Александра Бенуа «Живописный Петербург», которую редактор журнала Сергей Дягилев сопроводил не только графическими работами Анны Остроумовой-Лебедевой, Евгения Лансере, Осипа Браза на петербургскую тему, а также фотографическими видами Северной Пальмиры, снимками площадей и набережных.

В 1903 году мирискусники, широко обращавшиеся в своем творчестве к образу северной столицы, приняли активное участие в организации выставки «Старый Петербург», а в 1907 году — в создании одноименного музея, одной из главных задач которого была фотофиксация памятников архитектуры, в первую очередь XVIII века.

В выставочный проект «Град Петров» вошли работы мастеров «Мира искусства», произведения книжной графики, открытые письма и журналы начала XX века, а также более 150 оригинальных фото отпечатков, многие из которых демонстрируются впервые.

Дата публикации: 21 февраля 2012