Мао хотел быть китайским Сталиным

9 сентября исполнилось 43 года со дня смерти Мао Цзэдуна. Был ли он типичным коммунистическим вождем или очередным традиционным для китайской истории узурпатором императорской власти? Скорее всего, и тем и другим. Но сейчас для Китая Мао – скорее персонаж поп-культуры и коммерческий бренд. Да, многие пожилые люди по-прежнему именуют его Великим кормчим. Однако для нового поколения китайцев, чьи родители каждый день начинали с почти молитвенной фразы: «Десять тысяч лет председателю Мао», он – всего лишь лицо с сувенирных кружек и футболок. Хотя, возможно, все не так просто.

За пять тысячелетий своей истории Поднебесная сменила множество правителей, в том числе и выходцев из самых низов. От других узурпаторов, севших на Трон Дракона, Мао отличается тем, что попытался с помощью коммунистической догмы коренным образом изменить фундаментальные принципы китайской жизни. Преуспел ли он в этом?..

Рослый южанин

Но и с догмой не все так однозначно. Он отнюдь не сразу стал праведным коммунистом, да и был ли им когда-нибудь?.. Начал, во всяком случае, с буддизма – религии своей матери. Хотя это увлечение было, надо думать, производным от конфликта с отцом – обеспеченным крестьянином из южной провинции Хунань. Впрочем, от буддизма «Благодетель Востока» (так переводится имя Цзэдун) отказался еще подростком, но и конфуцианский канон интересовал его не слишком сильно.

Он вообще был склонен противоречить устоям: в 14 лет отказался жить с женой, которую ему по традиции нашел отец (она была троюродной сестрой Мао). Сбежал из дома и полгода жил у приятеля-студента. В школе учился старательно, при этом враждуя с однокашниками. Их, в основном отпрысков богатых семей, отталкивали простонародный говор Мао и его слишком большой для Южного Китая рост – 177 сантиметров. Кроме того, обычно мягкий и обходительный, во время конфликтов он мог впасть в ярость.

В 1913 году он стал студентом педагогического училища города Чанша. Много читал – в основном по китайской и европейской истории. Его восхищал и жестокий император древности Цинь Шихуанди, и лихие разбойники из классического романа «Речные заводи». Но «Сколько книг ни читай, а императором не станешь», как говаривал он позже. Практическую деятельность Мао начал с создания в училище «Общества обновления народа», в идеологии которого сплелись идеи Конфуция и Канта.

Красный тун

Маньчжурская династия Цин, властвовавшая почти 270 лет, гибла. Страна проиграла несколько войн, пережила крупное восстание боксеров и множество мелких бунтов. Десятки тайных обществ – тунов – работали над свержением Цинов. Наконец, в 1911 году грянула Синьхайская революция, однако в ней Мао практически не участвовал. Перебрался в Пекин, где работал в университетской библиотеке, увлекся идеями анархизма. Заодно и впервые женился «по-настоящему» – на Ян Кайхуэй, дочери своего покровителя, профессора Пекинского университета.

К 1920-м годам он уже профессиональный революционер, однако свой тун еще не выбрал. Лишь в апреле 1921 года принимает участие в учредительном съезде КПК и становится секретарем ее хунанского отделения. Но от участия во втором съезде его отстранили за провалы в организационной работе. 

У него рождаются три сына. Один из них умрет от дизентерии, второй погибнет на корейской войне, а сама Кайхуэй будет казнена гоминьдановцами. Но в ту пору КПК и партия Гоминьдан еще союзники в войне с японцами. Они сцепились позже, когда Мао поднял крестьянское восстание «Осеннего урожая» в районе города Чанша. Оно потерпело поражение, но Мао с отрядами других коммунистических вождей создает на западе провинции Цзянси партизанское государство. А осенью 1931 года становится главой провозглашенной в десяти районах центра страны Китайской советской республики. Уже тогда проявились его методы: в 1930–1931 годах он устраивает в рядах соратников кровавую чистку. 

История этих лет полна неясностей и противоречий. Во время «Великого северного похода» Мао вновь в партийной опале, походом руководила группа товарищей, ориентирующаяся на СССР. Но каким-то образом он вновь становится лидером. Этот период закончился провозглашением Мао Цзэдуном Китайской Народной Республики – с Врат Небесного Спокойствия в Пекине. 

Упорядочение стиля

Поднебесная никуда не делась, лишь видоизменилась в соответствии со схемой, заимствованной у «западных варваров», европейцев. Однако ее политическая и военная мысль по-прежнему опиралась на пятикнижие Конфуция и «Искусство войны» Сунь-цзы. Основной установкой Мао был лозунг «Древность на службу современности». Он почитал Сталина, учился у него – но и видел в нем соперника. «Благодетель Востока» намеревался сам стать азиатским Сталиным. И начал это еще во время войны с «кампании по упорядочению стиля» – масштабной фальсификации недавней истории КПК, после которой сделался в глазах народа главным коммунистом. В 1956 году запустил кампанию «Пусть расцветают сто цветов, пусть соперничают сто школ», стимулируя свободу политических дискуссий. Через год, установив всех критиков собственной власти, репрессировал более полумиллиона человек из них. 

В реальном же государственном строительстве Мао преуспел гораздо меньше. «Большой скачок», вместо того чтобы индустриализировать страну, подорвал сельское хозяйство. Попытка возложить задачу экономического подъема на автономные сельские коммуны, которые даже выплавляли сталь, с треском провалилась. «Культурная революция» была по сути очередной чисткой общества от нежелательных элементов, проведенной руками малолетних хулиганов с промытыми мозгами – хунвэйбинов, банды которых потом пришлось подавлять с помощью других подобных банд и армии.

Все эти социальные эксперименты – прямые репрессии, проведенные в их ходе, и последствия вроде массового голода –  стоили стране великое множество жизней, подсчитать которые теперь невозможно. Хотя в Китае, с его демографическим взрывом, эти потери взывают не столь сильные эмоции, как воспоминания о жертвах периода коммунистического правления в России. А «культурная революция» еще и стоила стране множества погибших от рук хунвейбинов произведений искусства, древностей, архитектурных памятников и, главное, представителей интеллектуальной элиты. 

Ответственен Мао и за поддержку «красных кхмеров» в Камбодже, превративших свою страну в ходе еще более безумного социалистического эксперимента в огромное кладбище. 

На этом фоне акции вроде китайской кампании по массовому уничтожению воробьев на том основании, что эти птички вредят посевам, выглядят просто социальными чудачествами. Считается, что в «перегибах» того времени во многом виновата последняя жена Председателя – властолюбивая актриса Цзян Цин. Однако, когда после смерти Мао ее клан потерпел поражение и ее судили, та уверяла: «Я была собакой Председателя Мао. Я кусала того, которого он просил укусить».

Но в ретроспективе этот период выглядит просто очередной смутой, каких Поднебесная пережила много. Во внешней политике это проявилось в разрыве с Советским Союзом, произошедшем с началом хрущевской «оттепели» и обличением того, что называлось в СССР «культом личности Сталина». Все это Мао счел «ревизионизмом». Пиком конфронтации между двумя крупнейшими социалистическими державами стали пограничные бои на острове Даманский в марте 1969 года и еще несколько вооруженных столкновений на границе. После этого напряжение начало спадать, однако враждебность между СССР и КНР сохранялась до 90-х годов, когда социалистический эксперимент сворачивался в обеих странах. Однако происходило это очень по-разному.

Осень в Пекине

Хоть социализм по-китайски явно не состоялся, его вождь достиг личных вершин, приобретя полубожественный статус. Этот неряшливый человек с гнилыми зубами, до конца жизни не избавившийся от крестьянских повадок, стал живым богом для многомиллионного народа. Его неплохие стихи и цитаты из политических статей, часто довольно банальные, хором повторяли на улицах. Изображениями и статуями «великого кормчего» пестрила вся страна. Заплыв Мао в июле 1966 году по реке Янцзы подавался не только как эпохальное спортивное, но и чуть ли не сакральное достижение. 

В отличие от того же Сталина, Мао даже мог не опасаться за свою жизнь. Единственный серьезный заговор против него – маршала Линь Бяо – был оперативно и жестко пресечен. После этого борьба в китайской верхушке, конечно, продолжалась, но Председатель стоял над ней.

Вернее, уже почти лежал – старость, болезнь Паркинсона и букет других заболеваний не пощадили и этого небожителя... Для продления жизни, как и многие императоры до него, он прибег к даосской сексуальной практике. Его наложницы и наложники становились все юнее, и их было много. Хотя, возможно, он просто пытался таким образом доказать свою мужскую состоятельность, которой всегда гордился. Однако купания с танцовщицами в бассейне дворца Чжуннаньхай не помогали – диктатор угасал. До самого конца при нем была Чжан Юфэн – фаворитка и «переводчица», толковавшая неразборчивую речь умирающего старца. После двух инфарктов, 9 сентября 1976 года, он скончался на 83-м году жизни.

Мао не создал, подобно другим удачливым лидерам мятежей до него, новую династию. Но он сохранил целостность страны и провел ее через период смуты, вызванной 270-летним чужеземным правлением и последующей неразберихой. Он удачно маневрировал между сверхдержавами в опасных водах глобальной политики. При нем страна приросла территориями в Тибете и Синьцзяне. И при нем КНР стала ядерным государством.

Преемники Председателя превратили Китай в сильную капиталистическую страну, лишь декорированную красными знаменами. А в последнее время в политической жизни КНР все сильнее чувствуются древние тенденции к возвращению древних монархических традиций, и кто знает, чем это закончится. Китай вновь стал тем, чем был в определенные исторические периоды, – набравшей силы Срединной империей, гегемоном Восточной Азии, а теперь еще и имеющей претензии быть мировой сверхдержавой. 

Многие действия и идеи Мао теперь в Китае подвергаются справедливой и временами жесткой критике. Память о миллионах пострадавших в период его правления живет и не дает даже официально чтить его как безусловного героя и одного из отцов нации. Маоизм сегодня популярен скорее среди западных леваков, да и то увлечение им, кажется, уходит. 

Но до сих пор тело Председателя лежит под красным знаменем в мавзолее на площади Тяньаньмэнь, а его огромный портрет висит на Вратах Небесного Спокойствия. И почти каждый китайский студент носит при себе его цитатник – уже не в виде красной книжицы, а в айфоне.

Дата публикации: 8 сентября 2019