Арест Марка Дютру

В 2004 году завершился судебный процесс, которого в Бельгии ждали восемь лет. Все это время страна пребывала в бессильном гневе, который охватил население, узнавшее об убийстве четырех девочек и о бестолковой неторопливости полиции...

Сарла-Бюисьер —  это несколько улиц, старые сельские дома и подворья, приземистая старинная церковь, лай собак, кудахтанье кур —  тихая деревня на холмистой равнине. В одном из домов никто не живет, окна забиты фанерой. На заросшем сорняками участке до сих пор стоит под деревьями у забора желтый экскаватор марки «Либхер».

Этот экскаватор приобрел 24 ноября 1995 года Марк Дютру за 550 тысяч бельгийских франков. В последний раз экскаватор использовала полиция 17 августа 1996 года. В протоколе можно прочитать, что на глубине 2,7 метра в 18.30 ковш экскаватора откопал полиэтиленовый мешок для мусора черного цвета. В мешке находились трупы двух маленьких девочек, «увязанные так, чтобы они занимали меньше места».

«В 19.17 Дютру идентифицировал тело ребенка с сережкой в ухе как Руссо Мелиссу, —  значится дальше в протоколе. —  Осмотр второго трупа произведен в 19.24. Дютру идентифицировал его в 19.27 как Лежен Жюли».

При этом он не проявил ни малейшего волнения.

Марка Дютру вывезли из Сар-ла-Бюисьер на вертолете, вслед которому почти все 700 жителей деревни скандировали: «Смерть Дютру!»

На участке продолжали копать и в 20.25 достали из глинистой земли обрывки одежды, а в 22.45 выкопали труп, на этот раз не ребенка, а мужчины —  Бертрана Вейнштейна, сообщника Дютру.

Тем временем в 25 километрах от деревни, в городе Шарлеруа, судебно-медицинская экспертиза по трупам девочек установила, что причиной их смерти было истощение. Мелисса в момент смерти весила 16 килограммов, а Жюли —  13. Обе девочки подвергались сексуальному насилию. Жюли и Мелиссе было по 8 лет.

Прошло всего двое суток с того момента, как страна узнала об освобождении из подвала в Марсинеле под Шарлеруа двух узниц маньяка. 12-летняя Сабина Дарден и 14-летняя Летиция Делез никогда не забудут перенесенных страданий. Но они остались живы. И вот бельгийцы узнали, что Мелиссу и Жюли тоже можно было спасти. В августе 1996 года они вдруг отчетливо поняли: их любимая страна —  это какая-то «жуткая дыра». Беспечные законопослушные граждане с удивлением осознали, что они, оказавшись в беде, не могут надеяться на помощь государства, а могут лишь постоять над могилой и почтить память.

3 сентября 1996 года в Жюме, неподалеку от поселка Марсинель, полиция обнаружила трупы Ан Маршал и Эфье Ламбрекс, 17 и 18 лет, пропавших 22 августа 1995 года. Этих девушек тоже похитил Марк Дютру, 38-летний бельгиец, отец пятерых детей. Он держал их взаперти, насиловал и морил голодом, а потом сбросил в яму и аккуратно закопал. Если бы бельгийская полиция проявила немного больше рвения и расторопности, Ан и Эфье можно было найти и освободить, так что власти тоже повинны в смерти девушек.

У соседних народов и иностранных туристов представление о Бельгии складывается из красивых равнинных пейзажей, дорогого шоколада, католических церквей и ярко освещенных шоссе. Дело Дютру неожиданно показало эту европейскую страну в самом неприглядном виде. Писатель Патрик Рожьер сказал, что Бельгия напоминает ему гигантский дурдом, где происходят странные вещи: похищают и убивают девочек, невозмутимые чиновники убеждают их родителей сохранять спокойствие, а многочисленные бюрократы, дублируя друг друга, целенаправленно мешают работать коллегам из других ведомств.

В Арлоне начался судебный процесс по делу Марка Дютру и его бывшей жены Мишель Мартен. Рядом с ними на скамье подсудимых сидят предполагаемые сообщники Дютру, помогавшие похищать девочек, —  Мишель Лельевр, наркоман без определенных занятий, и Мишель Ниуль, предприниматель с сомнительной репутацией, который организовывал вечеринки (точнее, оргии) для господ из высшего общества. Судьям приходится несладко: они должны изучить более 400 тысяч страниц следственного дела и выслушать показания 470 свидетелей. Есть надежда, что народ узнает всю правду, и справедливость восторжествует.

Если кому-то захочется увидеть собственными глазами места преступлений Дютру —  адреса известны. Любопытному взгляду предстанут бедные кварталы и улицы, на которых не хотелось бы жить: улица Рут-де-Филипвиль в Марсинеле, запущенный садовый участок за ржавой оградой в Жюме, деревня Сар-ла-Бюисьер, мост через валлонскую автостраду неподалеку от Льежа. У моста, совсем рядом с домами их родителей, 24 июня 1995 года в последний раз видели живыми Мелиссу и Жюли. Через несколько дней фотографии пропавших девочек были расклеены по всей стране. Об этом позаботились их родители и члены одной частной организации, но вовсе не бельгийская полиция. Две маленькие девочки —  Жюли, с красным обручем на голове, и Мелисса, с клетчатой лентой в волосах, внимательно смотрели на посетителей со стен ресторанов, вокзалов, автозаправочных станций... Иногда на телеэкранах появлялись их родители, Карин и Джино Руссо, Луиза и Жан-Дени Лежен. Они умоляли сообщить хоть какие-нибудь сведения, малейшие намеки, следы, догадки. Родители были уверены, что их дети живы.

В ноябре того же года прокурор из Льежа выразила родителям Мелиссы и Жюли соболезнования по поводу смерти их дочерей. В декабре последовало официальное исключение восьмилетних девочек из числа живых: бельгийское государство перестало платить на них детское пособие семьям Лежен и Руссо.

В это время Мелисса Руссо и Жюли Лежен были живы. Бельгийцы узнали об этом только летом следующего года. Преступник держал девочек в 80 километрах от места похищения, в подвале своего дома в Марсинеле. В резервуаре для сбора дождевой воды Дютру специально оборудовал помещение для содержания похищенных детей. В подвале было холодно, сыро и тесно: длина 2,34 метра, ширина 0,99 метра, высота 1,64 метра. Вместо туалета —  пластмассовое ведро. Дютру покрасил этот застенок желтой краской. Позднее он объяснил на следствии, что специально выбрал желтую краску: «Желтый цвет —  веселый, бодрящий».

Вход в подземную камеру закрывала железобетонная дверь весом 200 килограммов. «Это мое изобретение, мой шедевр», —  сказал о двери Дютру. За этой дверью закончили свои короткие жизни Жюли и Мелисса. 6 декабря 1995 года полиция арестовала их мучителя, педофила и насильника Дютру, уже имевшего судимость. До 20 марта 1996 года он сидел в тюрьме за насильственное лишение свободы трех молодых людей, с которыми у него вышел спор из-за угона автомобиля. За эти три с половиной месяца Жюли и Мелисса умерли с голоду.

Мишель, жена Дютру и мать троих из его пятерых детей, не давала девочкам никакой еды, пока муж сидел в тюрьме. Один раз она положила на лестнице перед входом в подвал завязанный розовой лентой полиэтиленовый пакет с печеньем и при этом «вся дрожала от страха», как она выразилась на следствии. Но тайник отделен от лестницы железобетонной дверью, а женщина не проверяла, заперта ли дверь на замок. «Я боялась этих детей», —  объяснила Мишель. Зато она регулярно кормила в отсутствие мужа двух овчарок, которые охраняли дом и не пускали посторонних.

Марк Дютру и Мишель Мартен познакомились 22 года назад в Брюсселе на катке, и с тех пор их разлучала только тюрьма. Мишель Мартен родом из состоятельной буржуазной семьи. Ради Марка Дютру она бросила родной дом и стала жить с ним жизнью отщепенцев и бродяг —  в ночлежках, автомобильных прицепах, на свалках. Эта жизнь закончилась арестом 19 августа 1996 года.

Когда Мишель Мартен впервые встретила Марка Дютру, ей был 21 год. «Я ничего не знала о жизни и еще меньше о мужчинах, —  рассказала она следователю. —  Дютру меня покорил. Я его обожала». А ее кумир, 25-летний электрик, кое-как с третьей попытки сдавший экзамен по профессии, с детства любил только деньги. Он родился не в самой бедной семье, его отец работал учителем, но родители развелись, и детей воспитывала мать. Мальчик не проявлял ни особенных способностей, ни желания трудиться, но отличался преувеличенным интересом к деньгам. Сначала он продавал изображения святых, потом картинки, вырезанные из найденных дома номеров «Плейбоя». В 16 лет Марк Дютру ушел из дому и стал продавать самого себя —  мужчинам. «За деньги он продаст все», —  говорит его мать.

В 18 лет Дютру женился на 17-летней Франсуазе, с которой познакомился на катке. У них родились два сына. Молодая семья жила в социальном приюте в Гутру под Шарлеруа. Дютру семейная жизнь скоро надоела. Он бездельничал, от скуки бил жену и детей. Когда Франсуаза отказалась от супружества втроем с Мишель Мартен, он ушел от жены. В 1984 году у них с Мишель родился сын Фредерик, но в это время его отец уже убедился, что он не создан для нормальной семейной жизни.

В 1985 году Дютру вместе с сообщником изнасиловал пять девочек, двум из которых только исполнилось 12 лет. Было следствие, Мишель его защищала. Тогда их не посадили. В 1986-м втроем они ограбили женщину. Грабители глумились над жертвой, грозили перерезать горло, потом совали в самое чувствительное место лезвие бритвы. На этот раз всех троих арестовали. Дютру приговорили к 13,5 годам заключения, а Мишель Мартен —  к 5 годам. Ее мать забрала внука. Дютру и Мартен зарегистрировали свой брак в тюрьме. Через много лет, тоже в тюрьме, они развелись.

Дютру отсидел шесть с половиной лет и был освобожден за хорошее поведение. Мартен вышла на свободу через 2 года. За решеткой оба вели себя примерно, особенно Дютру. Он заочно изучал информатику, посещал собрания анонимных алкоголиков, хотя никогда не пил, регулярно ходил в тюремную церковь и беседовал со священником. Дютру семь раз получал отпуск, проводил его возле своей 82-летней бабушки и трогательно заботился о пребывавшей в маразме старушке.

Тюремное начальство не заметило, что в том же доме, выше этажом, его ждала Мишель, которая в это время уже вышла из тюрьмы. Никто также не обратил внимания, что банковские счета старой дамы опустели. Мать Дютру предупреждала тюремную администрацию: «Я знаю своего сына и знаю, какой он упорный. Если ему что-то взбредет в голову, то пойдет на все, чтобы добиться своего. Я только не знаю, что он планирует. Но я этого боюсь. Все боятся, кто знает его».

Дирекция тюрьмы подшила письмо в папку с документами Дютру. 6 апреля 1992 года министр юстиции Вателе подписал представление об условно-досрочном освобождении Марка Дютру на том основании, что тот прошел курс терапии. Через два дня Дютру был на свободе.

Он обратился к врачу, заявив, что является жертвой судебной ошибки и страдает от депрессии и фобий. Врач поверил пациенту и прописал ему успокоительные снотворные препараты рогипнол и халдол. Этими лекарствами преступник усыплял свои жертвы. В Марсинеле, когда девочки начинали плакать и кричать от боли и страха, он заставлял их глотать таблетки.

Благодушный врач-психиатр признал: «Психика Мишель и Марка пострадала в результате тюремного заключения». Благодаря этому диагнозу супругам Дютру удалось добиться пенсии по инвалидности —  они получали от государства 2000 евро в месяц.

Мишель и Марк переехали в Марсинель под Шарлеруа, в один из шести принадлежащих им старых заброшенных домов. Теперь напротив дома №128 на улице Рут-де-Филипвиль установлена мемориальная плита с надписью: «В память обо всех детях —  жертвах педофилии. 30.3.1997». На забитых гвоздями дверях дома Дютру кто-то написал непристойную фразу —  угрозу педофилам. В этом доме умерли Жюли и Мелисса. Здесь преступники держали в подвале Ан, Эфье, Сабину и Летицию. В своем маргинальном мирке супруги Дютру чувствовали себя богачами. Не довольствуясь пенсией по инвалидности, Марк «подрабатывал» угоном автомобилей, мошенничеством со страховками и грабежом. Он нашел себе в помощники двух бродяг, вместе с которыми потом похищал девочек. Мишелю Лельевру давал деньги на героин, и наркоман помогал своему благодетелю заталкивать девочек в микроавтобус, переносить их в подвальный тайник. Второй помощник —  француз Бертран Вейнштейн, имевший в прошлом судимость за ограбление, —  участвовал в похищении Жюли и Мелиссы и отчасти виновен в убийстве Ан и Эфье.

Мишель Мартен в начале 1994 года родила сына и «трогательно заботилась о ребенке». Она не препятствовала, когда Дютру давал старшему сыну снотворное, чтобы мальчик не шумел, или от злости сбрасывал ребенка с лестницы, если он мешал папочке. Супруги часто дрались, остервенело пиная друг друга ногами. Бурные семейные сцены не помешали Мишель родить от своего обожаемого Марка третьего ребенка —  дочку. Отец обрадовался и, как сказала его жена, собирался в скором времени «научить девочку любви».

Мишель Мартен знала о Жюли и Мелиссе, и оставила их умирать с голоду. Она знала также об Ан и Эфье. Дютру похитил девушек, когда подвальный тайник еще был занят —  он держал там Жюли и Мелиссу. Поэтому он привязал девушек к кроватям на верхнем этаже, где жили его собственные дети.

С почти взрослыми девушками Ан и Эфье было труднее справиться. Они стали для Дютру обузой. Поэтому преступник постарался от них поскорее избавиться. Он подсыпал девушкам снотворное и увез в Жюме, где на улице Добрес жил Вейнштейн. Сообщник уже приготовил глубокую яму.

Мишель знала также и о Вейнштейне. Дютру убил его в ноябре. «Когда я его закапывал, он еще дышал», —  сказал Дютру. Мишель знала о Сабине и Летиции, но она ничем не помогла. Почему? «Дютру, ведь он такой: он словно промывает человеку мозги и заполняет чем-то другим».

Когда в Бельгии стали пропадать девочки, следователи и жандармы собирали всю относящуюся к этим случаям информацию. В доме Дютру в Марсинеле было два обыска, когда Жюли и Мелисса еще были живы. Жандармерия в Шарлеруа с конца 1993 года имела сведения от своего информатора, что Дютру в одном из своих домов строил подвальную темницу для детей. После исчезновения девочек он, естественно, становился главным подозреваемым. Но следователь, занимавшаяся этим делом в Льеже, ничего об этом не знала. Более того, едва приступив к расследованию, эта дама уехала в отпуск. Судьба детей интересовала ее не настолько, чтобы изменить свои планы. Позднее она распорядилась, чтобы ей не передавали сообщений о пропавших детях, так как у нее нет времени их читать.

Жандармерия в Шарлеруа отправила с обыском в дом педофила некоего Рене Мишо. Он услышал в доме Дютру тихий детский плач, прислушался. Плач прекратился. Мишо повернулся и ушел. Девочки погибли. А на их место Дютру притащил других —  сначала Сабину, потом Летицию. Летиция вечером 9 августа 1996 года вышла из плавательного бассейна, но дома ее не дождались. Часа через два ее мать объявила об исчезновении дочери.

Когда родители Руссо и Лежен пришли в полицию объявить, что пропали их 8-летние дочери, дежурный, зевая от скуки, сказал им, что волноваться нет причины —  девочки сами куда-нибудь убежали. Родителям Ан и Эфье в полиции ответили с улыбкой, что девчонки где-нибудь с парнями развлекаются.

Летицию, шестую из похищенных девочек, начали искать без промедления. Прокуратура и следователь срочно приняли меры, и в ту же ночь появились первые свидетели. А через три дня один парень припомнил, что видел «рено трафик» с регистрационным номером, в котором были буквы FRR и цифры 6, 9 или 2, или 7.

Номер микроавтобуса Дютру —  FRR 672. 13 августа его арестовали в деревне Сар-ла-Бюисьер. Через два дня он открыл дверь в подвал дома в Марсинеле. «Внутри находились две девочки, —  записано в протоколе. —  Они были голые и прятались в углу. Они испугались. «Выходите», —  сказал Дютру. —  «Нет, кто эти люди?» —  «Это жандармы». Сабина все время повторяла: «Я снова увижу маму». Уходя, обе девочки поцеловали Дютру на прощание...»

Дютру убедил девочек, что он работает на шефа, который приказал их похитить, чтобы получить выкуп от их родителей. Если родители откажутся платить, то шеф со своей бандой могут их убить. А он, Дютру, их спасет, если они будут его слушаться. Сабине он разрешил в течение двух с половиной месяцев заточения вести дневник и написать три письма маме, которые он якобы отослал. А в ответ передал, что ее мама не хочет ее взять обратно домой и велит «приучаться к сексу» —  так записала Сабина в своем дневнике. В последнем письме бедная девочка писала маме: «Если бы ты знала, что он мне говорит и как я тут живу. Вы должны забрать меня отсюда. Если вы соберете три миллиона, скажите ему. Мне очень тяжело просить об этом, но все-таки подумайте. Я вас люблю, простите меня, что я не слушалась, плохо делала уроки, за все плохое, что я вам сделала».

В тюрьме Дютру обследовали психиатры. Он рассказывал им о Мелиссе и Жюли:

— Сначала приходилось давать им рогипнол. Потом они привыкли к новой обстановке. Я ими манипулировал. Я запугивал их бандой, и они думали, что я о них забочусь. Сначала они плакали, скучали по родителям, но через месяц приспособились к обстоятельствам.

Дютру сказал:

— Неправда, что я не вписываюсь в рамки общества, это общество не оставило мне подходящего места.

Вывод психиатров: «Он не проявляет ни малейшего сочувствия к другим людям. Он манипулирует женой, он манипулирует своими жертвами, он манипулирует сыщиками, он манипулирует нами, он манипулирует охранниками».

Осенью 1996 года Бельгия очнулась от оцепенения и бурлила от негодования. Когда следователь Жан-Марк Коннерот 15 ноября был отстранен от дела, потому что принял приглашение родителей Летиции и Сабины на спагетти и получил от них в подарок шариковую ручку, рабочие завода «Вольво» в Генте объявили забастовку, пожарные окатили здание суда водой из брандспойтов, а на улицах произошли стычки с полицией. Король Альберт II высказался по телевидению о «дефиците человечности у чиновников правосудия по отношению к родителям мертвых детей». Родители призвали к «маршу молчания» в Брюсселе.

20 октября более 300 тысяч одетых в белое людей вышли на улицы столицы. Это была самая многочисленная демонстрация в Бельгии после освобождения от немецкой оккупации в 1945 году.

Между тем полицейские откопали вокруг закрытых шахт в районе Шарлеруа еще несколько трупов. Объявилась новая свидетельница —  фламандка Регина Лоуф. Она сказала, что видела, как убивали детей в присутствии Дютру. Бельгия раскололась на два лагеря —  не по языковому принципу, а на сторонников версии извращенца-одиночки и теории международной сети педофилов. Сменивший следователя Коннерота Жак Ланглуа и прокурор Мишель Бурле тоже разошлись во взглядах по этому вопросу.

После потрясения 1996 года бельгийское общество снова впало в привычную спячку. Через два года после ареста Марк Дютру убежал от конвоиров, когда его возили во Дворец правосудия в Нефшато. Наручники на него не надели, а пистолеты у полицейских были не заряжены. Через несколько часов беглеца задержал лесничий...

«Не забудьте!» —  призывает плакат у моста на Валлонском шоссе. Со знакомой фотографии смотрят Мелисса и Жюли. В этом году подругам исполнилось бы 16 лет, но всегда будет только восемь.

По материалам журнала «Штерн»

Дата публикации: 18 мая 2020