Джон Пол Гетти III

В одном из офисов итальянского издательства секретарь просматривала почту. Её внимание привлек конверт, который по объему явно отличался от других писем и пакетов. В конверте лежала записка и пластиковая коробочка. Женское любопытство одержало верх и, не читая письмо, секретарь потянулась к коробке, которую тут же раскрыла. В следующее мгновение женщина чуть было не лишилась чувств. Оправившись, она тут же сообщила редактору о чудовищной посылке. Редактор, бегло прочитав записку, немедленно позвонил синьоре Гейл Харрис, попросив её приехать как можно скорее.

Шокирующее зрелище ожидало синьору Харрис. Едва она переступила порог офиса, как ей сочувственно сказали: «держитесь». Редактор подвел к столу и указал на раскрытую коробку. Синьора склонилась и внимательно рассмотрела содержимое посылки. Внезапно волна ярости, ненависти и отчаяния охватила её. Гейл тихо прошептала: «Да, это принадлежит Полу». Она присела, выдохнув низким твердым голосом: «Да, правильной формы, веснушки… Я абсолютно уверена. Это правое ухо принадлежит моему сыну Полу».

ВЫКУП ЗА СЫНА МИЛЛИАРДЕРА

Неслыханная новость о страшной посылке тотчас же разнеслась по всей редакции, а чуть позднее – по всей Италии. Похитители отрезали ухо младшему Полу Гетти и прислали его в издательство! И только его мать, Гейл Харрис, знала, почему они это сделали: её сына выкрали ещё четыре месяца назад, требуя абсурдный выкуп – 17 млн. долларов! У неё, бывшей актрисы, матери четырех детей, не было таких денег...

Летом 1973 года 16-летний Пол однажды не пришел домой. В тот прекрасный июльский вечер мать предположила, что Пол остался ночевать у своих приятелей. И только на следующий день по телефону ей сообщили, что сына похитили. Грубый мужской голос с южно-итальянским акцентом, угрожал расправой над сыном, если семейство Гетти не раскошелиться и не выплатит нужную сумму. Гейл не сразу поняла, что к чему, и спокойно объяснила, что у нее нет денег. «Но деньги есть у дедушки Пола», – уверенно произнес киднепер. Женщина была в отчаянии. Она прекрасно понимала, что у деда Пола, миллиардера, зимой снега не выпросишь, не то что деньги. Единственное, что оставалось делать, так это связаться с бывшим мужем, Джоном Полом Гетти II, который кое-как общался со своим отцом.

В 1964 году семья Джона Гетти II, сына известного миллиардера, и Гейл Харрис распалась. Тогда, без страха остаться одной с детьми, Гейл подала на развод. А вот теперь она испугалась. После звонка похитителя Гейл набрала лондонский номер мужа с намерением рассказать о случившемся. Она едва не разрыдалась, когда услышала голос Джона – жизнь их сына висела на волоске! Джон обещал помочь и, положив трубку, немедленно отправился к отцу на переговоры. Но подозрительный старик поднял на смех сообщение сына. Вся семья знала о бунтарском характере подростка, и Гетти старший был уверен, что похищение подстроено самим Полом и его артистичной мамашей, которая хотела поживиться деньгами бедного миллиардера.

Гейл понимала, что ни ей, ни её сыну не верили. Итальянские газеты, узнав об исчезновении парня, выпускали статьи с заголовками «Шутка или похищение?». С таким же недоверием отнеслись к сообщению Гейл в полиции. Следователь предложил ждать следующего звонка, а между тем телефонная линия стала прослушиваться. Гейл целыми днями сидела у телефона, но похитители не звонили. И лишь неделю спустя почтальон доставил письмо, в котором киднеперы требовали совершенно абсурдную сумму – десять биллионов лир, или 17 миллионов долларов! Гейл понимала, что такие деньги мог выплатить только единственный человек из их семьи – Жан Пол Гетти старший, нефтяной магнат, миллиардер и просто дедушка Пола. Гейл ничего не оставалось делать, как ждать и верить в лучшее.

СЕМЕЙНЫЕ ДРАМЫ

Похитители парня наивно верили, что наконец-то им посчастливиться, и в руках у них зашуршат не тысячи, а миллионы долларов. Но не тут-то было. Когда Жану Гетти доложили о требуемой сумме, он холодно объявил: «У меня четырнадцать внуков, и, если я заплачу хотя бы один пенни за Пола, тогда я буду выплачивать деньги за остальных внуков. Получится кругленькая сумма». Стало ясным как божий день, что у Гетти не только железный характер, но и сердце.

Правда, ещё одна причина сдерживала деда отдать деньги мафии – это само отношение к внуку. Жан Гетти ценил трудолюбие, деловые качества в людях, ибо его самого воспитывали в духе протестантских добродетелей. Жан Гетти помнил, что с 11 лет он уже продавал газеты, и, хотя рос в обеспеченной семье, подсчитывал каждый пенни, записывая все расходы и доходы в тетрадку. Успешно окончив Оксфордский университет, Жан помогал отцу торговать нефтью. А у внука Пола был взбалмошный крутой нрав. Два года назад Пола исключили из Британской Международной школы, и это не удивительно, ибо парень вел разгульный образ жизни: ночные мотогонки по улицам Рима, вечеринки среди друзей хиппи, бродяжничество. Пресса таких юнцов величала не иначе как «золотые хиппи». Конечно же, истоки такого поведения кроились в драматических отношениях его родителей. Гетти был недоволен своим сыном Джоном, которого он ещё в начале 60-х годов назначил руководителем итальянского филиала семейной компании Getty Oil. Но сумасбродный сын свернул с проторенного отцами пути и окунулся в dolce vita: наркотики, алкоголь, девицы легкого поведения – все это привело к тому, что он потерял семью, забросил карьеру бизнесмена, а потом и вовсе ушел из компании. Его имя неустанно склонялось в столбцах светской хроники в течение нескольких лет, потому как он активно участвовал в демонстрациях на пьяцца Навоне, где, подняв кулак, громогласно выкрикивал лозунги, требующие мира во Вьетнаме и уничтожения капиталистов, что, вероятно, особенно раздражало его отца. В начале 70-х Джон переехал в Лондон, уединился в особняке на берегу Темзы и целыми днями, сидя перед телевизором, заглушал депрессию ромом.  Что же можно было ожидать от Пола, которому в наследство от отца достались душевные травмы и комплексы? Но у дедушки не было особого желания копаться в истоках семейной трагедии одного из сыновей. Он часто повторял: «человек потерпит неудачу в бизнесе, если позволит семейной жизни мешать делу». И Гетти всегда следовал своим установкам.

Как бы то ни было, но отношение нефтяного магната к собственному внуку несколько ослабил пыл похитителей. Уже прошел месяц со дня похищения парня, а его родственники не спешили платить за него деньги. Это несколько утомляло киднеперов. Ведь за юнцом нужно было присматривать, кормить, выгуливать. Хорошо, что не нужно было платить за «апартаменты»: пещера в горах Калабрии была бесплатной.

Чтобы поторопить с выплатой выкупа, безутешной синьоре Харрис стали вновь названивать с угрозами расправы в случае невыполнения их требований. Карабинеры, прослушивающие телефонную линию отметили, что у звонившего был типичный южно-итальянский выговор. Преступник торопил синьору Гейл, но она вновь и вновь утверждала, что дед не собирается платить деньги за внука. Вскоре матери Пола принесли записку, в которой сын слезно просил спасти его от смерти и отдать преступникам деньги. Пока Гейл от горя заламывала руки, а её муж беспробудно пил, дед Пола срочно вызвал из Америки бывшего сотрудника ЦРУ Чейза Флэтчера. В середине августа 1973 года агент тайно прибыл в Рим для переговоров с бандитами.

«БИЗНЕСОМ МОЖЕТ ЗАНИМАТЬСЯ ТОЛЬКО ТОТ, КТО НАУЧИЛСЯ ЖДАТЬ»

Гейл сначала успокоилась – наконец-то дед Пола что-то предпринял. Но вскоре выяснилось, что у Флэтчера нет ни малейшего опыта общения с итальянской мафией. Во-первых, он не владел итальянским языком, а значит, не годился для переговоров. Во-вторых, сразу же по прибытии в Рим его «надул» на 3 тысячи долларов какой-то мошенник, заявивший, что знает о местонахождении Пола. И, кроме того, Гейл казалось, что Флэтчер прибыл не для того, чтобы найти её сына, а подтвердить теорию её свекра о самопохищении Пола, и со стороны казалось, что это так и есть. Ситуацию ухудшило сообщение семейного прислуги о том, что он видел Пола в пиццерии. После этого Гетти заявил, что не отдаст больше ни копейки.

Наступила осень. Флэтчер бездействовал, дед Пола, казалось, вовсе не интересовался судьбой внука, и Гейл решила пойти ва-банк. В самом деле, ей нечего было терять. Надо договориться о встрече с сыном, убедить бандитов в том, что её семья не имеет никакого отношения к миллиардам их деда, рассказать, что одинокий старый Гетти до того скуп, что пересчитывает чеки и квитанции, которые ему приносят служащие. Да что там говорить, поселившись в средневековом замке, на реконструкцию которого Гетти потратил полмиллиона долларов, старик сразу же поставил платные телефоны, чтобы не оплачивать разговоры местных жителей. Гейл хотелось всем рассказать, что человек, который ест из золотой посуды, тратит миллионы на приобретение картин, имеет ежедневный доход в 90 тысяч долларов, не хочет платить за жизнь собственного внука! Но где-то в глубине души Гейл понимала, что никто не поверит её слезам и словам – преступники верили только деньгам.

Одним сентябрьским днем, после очередной бессонной ночи, Гейл отважилась поехать к свекру в Лондон и на коленях вымаливать деньги. Но Гетти не захотел с ней видеться, упрямо настаивая на общении через Флэтчера. Гейл из Лондона вернулась опустошенная и подавленная.

Прошло три месяца. Мафия по телефону продолжала угрожать, а Гейл устало повторяла одно и то же. Вскоре похитители предложили встретиться с сыном – об этом можно было только мечтать. И несчастная мать обещала приехать в назначенное время и указанное место. Между делом она сообщила о предстоящей встрече Флэтчеру и очень пожалела об этом, потому что агент категорически запретил ей куда-либо выезжать. Он убеждал Гейл, что эта опасная затея очень рискованна, и не стоит надеяться на благородство преступников: они могут надругаться над любым человеком. Гейл сдалась и не поехала к сыну. Впоследствии женщина ругала себя за нерешительность. Отказавшись от встречи, она сильно разозлила бандитов, которые перешли к физическим методам воздействия...

ПОЛ ГЕТТИ III

Внук миллиардера страдал. Не столько физически, сколько морально. Его еда была скудной, спал на пенопластовом матрасе в охраняемой пещере, но это не приносило столько боли, сколько осознание того, что он никому не нужен. Бандиты иногда приносили ему послушать радио, и когда Пол слышал новости, в которых четко и ясно выражалось мнение дедушки, полиции и прессы, слезы не давали уснуть, а душевные муки отупляли сознание и память. В похищение никто не верит! Парень выкрал самого себя. Он, оказывается, посещает пиццерии в Риме. Ох, почему же он был такой наивный, боготворил скупого деда, отца, который его бросил… Мысли путались, и Пол уже терял счет времени, с каждым днем погружаясь в бездну страшной депрессии.

Однажды утром к нему в пещеру прибыла группа людей. Один из них принес ножницы. «Мы тебя немного подстрижем», – заявил бандит. Пол схватился за рыжеватые длинные пряди: «Нет!», – закричал он в отчаянии. «Хулиган, – сказал бандит, – мы все равно тебя будем стричь». Несколько человек держали Пола, хотя он уже не сопротивлялся.

Один из гангстеров потянулся к бутылке со спиртом, а затем неожиданно мазнул кожу за правым ухом похищенного Гетти, потом смочил всё его ухо спиртом. Полу завязали глаза и засунули в рот платок. Он сидел покорно, безучастно готовился к худшему. Когда один из бандитов резанул его ухо, парень чуть было не лишился сознания от пронзительной боли. Вряд ли можно передать словами то, что испытал Пол. Но, очевидно, это насилие стало последней каплей, которая навсегда убивает веру в лучшее, веру в жизнь. Бандиты не просто повредили тело парня, они искалечили его психику, душу, и впоследствии Пол так никогда и не оправится от этой душевной боли.

21 октября 1973 года по телефону похитители рассказали Гейл о своих злодеяниях, пообещав отправить отрезанное ухо по почте. «Вы поймете, что мы деловые люди и не бросаем слов на ветер», – хрипло произнес гангстер.

Потянулись долгие осенние дни, полные надежд и страха. Гейл казалось, что бандиты ничего не резали, что они всего лишь угрожали. Она не знала, что посылка задерживалась в связи с забастовкой почтовых служащих в южных областях Италии. Вскоре одна из итальянских газет получила конфиденциальную информацию о младшем Гетти. В месте, где указали преступники, лежала фотография Пола с оцепеневшим выражением лица и без правого уха. Гейл, увидев снимок, несколько часов была в шоке. Спустя пару дней мать снова себя успокоила: фотография, вероятно, была сфабрикована, либо повреждена. Но когда ей позвонили из редакции и пригласили прийти опознать ухо и рыжеватую прядь волос её сына, Гейл Харрис вдруг поняла, что неоправданно себя успокаивала, и преступники не шутили.

Страшной посылке поверил не только весь мир, но и дед Пола. В прилагаемом к пакету письме преступники заявили, что, если они не получат деньги в течение десяти дней, то следом придет второе ухо, а потом – мелкими частями все тело их отпрыска. Когда на первых страницах итальянских газет появился снимок уха похищенного Пола, Жан Гетти понял, что ему следует немедленно вмешаться и спасти внука. К общению с калабрийской мафией из Америки прибыл бывший сотрудник ФБР Томас Биамонте: он бегло говорил по-итальянски и умело вел прямые переговоры с похитителями людей. В ходе переговоров удалось снизить сумму до 3.2 миллионов долларов. Неохотно расставаясь с деньгами, Жан Пол Гетти ещё раз решил поторговаться с гангстерами. В конце концов, миллиардер выкупил внука за 2.9 миллиона долларов. Вскоре весь мир узнал, что Жан Пол Гетти не отдал, а одолжил эти деньги своему сыну Джону Гетти II под 4% годовых. Было такое ощущение, что Гетти преподносил урок всем похитителям, что с деньгами миллиардеры просто так не расстаются.

Как бы то ни было, но в начале декабря Чейз Флэтчер лично привез деньги в сумке и оставил их на дороге в том месте, где ему приказали похитители. За процессом передачи денег следили полицейские на отдаленном расстоянии – они смогли записать номер машины и присмотреться к подозреваемым похитителям. Получив деньги, гангстеры отпустили Пола на свободу. 15 декабря 1973 года парня выбросили из машины с завязанными глазами на обочину дороги неапольской автострады. На улице было темно, моросил дождь, и Пол, сбросив повязку, пошел вдоль дороги. Вскоре его подобрала местная полиция.

Полиция занялась выслеживанием преступников. Сначала они нашли человека, который поднял сумку с деньгами, затем им удалось арестовать восьмерых членов калабрийской мафии. Среди них был некий Доменико Барбино, щеголеватый молодой человек, работавший санитаром в больнице. Выяснилось, что он торговал наркотиками, снабжал наркотической травой подростков-хиппи. У него с Полом Гетти были общие знакомые, которые постоянно крутились на римской площади Навон.

Возможно, то, что выкрали именно Пола Гетти, а не других внуков миллиардера, не было случайностью. Своими выходками парень бросал вызов обществу, своим образом жизни он привлек насильников. И даже фамилия Гетти не спасла от преступников, ибо, как это часто бывает в семьях, главной ценностью которой являются деньги, – в беде каждый сам за себя. 

Сразу же по прибытии домой Пол с матерью уехал отдыхать на австрийский горнолыжный курорт, но было очевидно, что никакие курорты не могут спасти юношу от надвигающейся страшной депрессии. Несмотря на то, что уже через год младший Гетти женился, и молодожены ждали ребенка, Пол вскоре пристрастился к наркотикам и алкоголю. В 1981 году в возрасте 23 лет Пола нашли без сознания. Из-за передозировки героина и алкоголя он впал в затяжную кому, и в течение шести месяцев долго и медленно выздоравливал. Но эксперименты с наркотиками привели его к слепоте и параличу. Сейчас ему 53 года, он живет в инвалидной коляске. Его жена Гизелла, профессиональный фотограф и кинематографист, а также мать Гейл до сих пор помогают ему бороться за право быть счастливым. Его единственный сын – Балтазар Гетти – известный актер и продюсер, отец четырех детей, кажется, учел тяжкий опыт своего отца и деда, и теперь своим актерским мастерством рассказывает людям о вечных ценностях.

Дата публикации: 22 октября 2019