Мао решил натравить на партийную бюрократию молодежь

Для представителей других стран события китайской «культурной революции» были сложны, как иероглифы. Когда Михаилу Шолохову «Комсомольская правда» заказала на эту тему статью, он отказался, заявив: «Сам я не знаю, что там происходит. Мне говорили, что идет борьба с бюрократией. Жестокая, азиатская». В сущности, он был недалек от истины, хотя главный смысл заключался в стремлении Мао Цзэдуна удержать власть, нанеся удар на упреждение.

ХУНВЕЙБИН – ЗВУЧИТ ГОРДО

К середине 1960-х годов казавшиеся железобетонными позиции Великого кормчего были на самом деле весьма уязвимы для удара со стороны всех, кто метил на его место. Политика Большого скачка, заключавшаяся в попытке перегнать СССР по объемам промышленного производства, с треском провалилась, ввергнув страну в состояние хаоса и разрухи. В партии начала формироваться оппозиция, негласными лидерами которой считались генеральный секретарь Дэн Сяопин и председатель северокитайского бюро ЦК Ли Лисань. Тревогу внушало и поведение формального главы государства Лю Шао Ци, назначенного на высокий пост именно за свою лояльность к Великому кормчему.

И тогда, чувствуя опасность, Мао решил поставить оппозиционных партийцев на место.

Удар был нанесен так, что бюрократия не сразу осознала грозившую ей опасность. Формально все началось как очередная кампания против «праваков» – то есть тех, кто мечтал о восстановлении капитализма. К ним обычно относились представители интеллигенции. Роль ударной силы отводилась молодежи, и потому изначально движение зародилось в Пекинском университете, где в начале 1966 года уже стартовала кампания «Сокрушить четыре пережитка!», под каковыми понимались: старое мышление, старая культура, старые привычки и старые обычаи.

Борясь с «пережитками», студенты сначала критиковали ректора и его заместителей в написанных иероглифами листовках («дацзыбао»), затем публично ругали их в глаза, а потом и вовсе подвергли жестоким избиениям.

16 мая 1966 года политбюро ЦК КПК издало «Директиву 16.05». В ней говорилось о необходимости разгрома «представителей буржуазии», под каковыми подразумевались все потенциальные противники Мао не только внутри партии, но и в средствах массовой информации, научных, культурных учреждениях.

Однако номенклатура еще не осознала грозившую ей опасность, не веря, что Великий кормчий поведет против партии народные массы, и прежде всего самых темпераментных, молодых их представителей.

Авторами «Директивы 16.05» были шеф спецслужб, «китайский Берия» Кан Шэн, почтенные ветераны партийцы Чэнь Бода и Чжан Чуньцяо, а также супруга вождя Цзян Цин, претендовавшая на роль ретранслятора самых сокровенных мыслей своего супруга. Именно под ее патронажем и зародилось движение хунвейбинов.

В России это понятие укоренилось почти так же прочно, как и в китайском. И пусть мало кто у нас знает, что означает оно «красный охранник». Зато есть в этом слове некое родное русскому сердцу созвучие, о котором пел Высоцкий: «И ведь главное, знаю отлично я, как они произносятся. Но что-то весьма неприличное на язык ко мне просится: Хун-вей-бины…»

Имя придумавшего название «хунвейбин» ученика средней школы история не сохранила, само же появление термина датируется июлем 1966 года, когда учащихся всех школ и университетов (числом около 50 миллионов) распустили на шестимесячные каникулы, а министерство транспорта выделило им бесплатные поезда для разъездов по стране с целью «обмена опытом».

Миллионы студентов и школьников, сбиваясь в стаи-отряды, занялись культурой, сжигая храмы и монастыри и даже разрушив часть Великой Китайской стены, чтобы пустить кирпичи на более нужные народному хозяйству свинарники. В столице страны были сожжены костюмы и декорации Пекинской оперы, театр и кино запрещались, а единственным жанром сценического искусства на протяжении последующих десяти лет стали «революционные оперы из современной жизни».

Еще больше доставалось людям. У модниц сбривали косы и крашеные волосы, раздирали узкие брюки и ломали высокие каблуки. Борясь с «монстрами ревизионизма», хунвейбины облачали своих жертв в лохмотья и шутовские колпаки, раскрашивая лица черными чернилами, заставляя их лаять и прыгать на четвереньках.

Фактически Мао натравливал на собственную партию народные массы, используя ее ненависть к начальству (в данном случае – к бюрократам-номенклатурщикам). Попутно должно было достаться «слишком умной» интеллигенции и относительно зажиточным крестьянам, которым Лю Шаоци дал некоторые послабления.

8 августа 1966 года, XI пленум ЦК компартии Китая принял «Постановление о великой пролетарской культурной революции». Теперь начатая хунвейбинами вакханалия получила высочайшее благословение и термин-определение «культурная революция». К слову, позаимствован он был из России, впервые появившись в «Манифесте анархизма» братьев Гординых (в мае 1917 года). В широкий же оборот его ввел Ленин, говоря о замене традиционной «буржуазной» культуры на новую «пролетарскую».

Мао Цзэдун наполнил термин другим содержанием, фактически организовав целую серию скоординированных атак против различных групп оппозиции. Поводы для этих ударов придумывались самые разные: начиная от приверженности Конфуцию и кончая скрытыми симпатиями к уже снятому Хрущеву. В значительной степени происходившее напоминало большую сталинскую «чистку» 1937–1938 годов, но вообще без соблюдения каких-либо формальностей, даже в виде пресловутых «троек». Во всяком случае, Мао тоже исходил из тезиса о том, что по мере продвижения к социализму опасность от скрытых врагов только усиливается. «Хотя буржуазия уже свергнута, она тем не менее пытается с помощью эксплуататорской старой идеологии, старой культуры, старых нравов и старых обычаев разложить массы, завоевать сердца людей, усиленно стремится к своей цели – осуществлению реставрации. В противовес буржуазии пролетариат на любой ее вызов в области идеологии должен отвечать сокрушительным ударом и с помощью пролетарской новой идеологии, новой культуры, новых нравов и новых обычаев изменять духовный облик всего общества».

О роли хунвейбинов в августовском постановлении говорилось следующее: «Отважным застрельщиком выступает большой отряд неизвестных дотоле революционных юношей, девушек и подростков. Они напористы и умны. Путем полного высказывания мнений, полного разоблачения и исчерпывающей критики с помощью «дацзыбао» и широких дискуссий они повели решительное наступление на открытых и скрытых представителей буржуазии. В таком великом революционном движении им, разумеется, трудно избежать тех или иных недостатков. Однако их революционное главное направление неизменно остается правильным».

Окончание следует

Дата публикации: 16 августа 2016