Лина Кавальери

Лина Кавальери... В начале ХХ века не было в мире человека, который не слышал бы этого имени и не видел прекрасного лица, смотревшего с театральных афиш и почтовых открыток. Мир сходил с ума по Лине Кавальери. Безумие было всеобщим, опасным и дорогостоящим. Каждый день Лина Кавальери получала 1300 любимых ею роз и орхидей. Мужчины шли на любые уловки, чтобы быть ближе к неподражаемой красавице.

Молодой герцог родом из Сицилии устроился к Кавальери на работу в качестве личного шофера. Через два месяца он предложил Лине стать его женой. Она лишь рассмеялась. — Любить вас — это безумие, — воскликнул герцог, — вы влюблены только в свое искусство.

Герцог отдал Лине форменную фуражку шофера, деньги, полученные в качестве жалованья, и преподнес бесценное бриллиантовое кольцо. Отвергнутый герцог уехал в Австралию, чтобы залечить сердечную рану. Можно сказать, что влюбленный аристократ легко отделался: 840 мужчин предлагали Лине Кавальери руку и сердце — и получили решительный отказ, семеро отвергнутых женихов не смогли перенести холодность красавицы и покончили жизнь самоубийством.

Биографы Лины Кавальери готовы поклясться, что количество цветов и поклонников подсчитано абсолютно точно, и все же в рассказе о самой красивой женщине в мире многому придется поверить на слово...

Девочка по имени Рождество

Лина Кавальери очень любила жемчуг. Ее жемчужное ожерелье было длиной в несколько метров. История жизни итальянской красавицы напоминает рассыпавшиеся бусинки длинного ожерелья. Раскатились жемчужинки по разным углам, попробуй собери их, нанижи на ниточку, отдели настоящие от фальшивых. Сделать это так же сложно, как и правдиво рассказывать о Лине Кавальери. Подлинные факты биографии будут переплетаться со сплетнями, слухами, газетными вымыслами, которые всегда сопровождают знаменитостей.

Известно, что она родилась в ночь с 24 на 25 декабря 1874 года в городке Витербо недалеко от Рима. Девочку, появившуюся на свет в Рождество, счастливые родители назвали Наталиной. В католических странах это имя связано с латинским словосочетанием Natalis Domini, что означает Рождество Господне. Наталина терпеть не могла свое прекрасное имя и требовала, чтобы ее называли Линой. Больше она ничего не могла требовать от отца с матерью: ни нарядов, ни хорошей еды, ни сладостей, ни игрушек. Ее родители были бедны как церковные мыши. Сеньор Кавальери служил архитектором в строительной фирме и поначалу мог достойно содержать семью, где кроме Лины было еще четверо детей. К несчастью, хозяин фирмы безумно влюбился в жену архитектора. Произошла ссора в горячем итальянском стиле, закончившаяся дракой. Отца Лины уволили, и больше он не смог найти достойную работу.

Трудовая жизнь Лины Кавальери началась в тринадцать лет. Она продавала фиалки на улице, училась шитью, работала упаковщицей газет в типографии и всегда пела. Конечно, в Италии поразить кого-то пением очень сложно, ведь не зря говорят, что итальянцы постоянно думают о двух вещах — об опере и о макаронах. — Нашим соседом был учитель музыки. Он заметил мой талант и давал мне бесплатные уроки пения, — рассказывала в одном из интервью Лина Кавальери. — В четырнадцать лет я начала петь в Риме в грязном дешевом ресторане на площади Навона. Моя милая мама каждый вечер провожала меня до ресторана. Мы шли пешком. Для нас было слишком большой роскошью ехать на трамвае. У меня был довольно жалкий репертуар, но успех был мгновенным. Хозяин ресторана платил мне одну лиру за вечер, но уже через месяц я получала 15 лир.

«Если бы я имел тысячу лир в месяц, то был бы абсолютно счастлив», — поется в веселой итальянской песенке. Путь от одной лиры, которую девочка зарабатывала за вечер, к заветной тысяче лир оказался очень коротким. Хозяева римских ресторанов и кафешантанов боролись за право написать имя Лины Кавальери на афишах своих увеселительных заведений. Каждое новое предложение означало увеличение гонорара. Кавальери утверждала, что у нее с детства был прекрасный голос, однако из воспоминаний современников следует, что голосок у Лины был слабенький, писклявый, двигалась она по сцене неуклюже, сопровождая свое далеко не ангельское пение беспомощными жестами, но кого волнует пение, если на сцену выходит юная красавица с черными, горячими, как угли, глазами. Пусть девчонка щебечет свои песенки, только бы смотреть на юное создание и радоваться божественной красоте, которой ее одарила природа.

Детская простота и наивность в сочетании с женской соблазнительностью создали адский коктейль, сводивший мужчин с ума. Тут самое время рассказать о счастливце, который стал первым мужчиной Лины. Однако Кавальери была не только очень красивой женщиной, но и очень умной. Она не афишировала свою личную жизнь. После выступления в очередном ресторане Кавальери с гордо поднятой головой проходила мимо беснующейся толпы. Мужчинам оставалось только облизываться да иногда кричать вслед неприличные шуточки. Лина не обращала внимания на назойливых поклонников.

— Несмотря на мое низкое происхождение, я всегда держала себя как гранд-дама, как важная сеньора, — рассказывала Кавальери. — Мое главное правило — никогда не расслабляться на людях. На публике женщина должна держаться, как солдат на параде. Лучше иметь благородную поступь породистой лошади, чем походить на увядающий цветок. Дамы! Когда вы ходите, сидите, разговариваете, отдыхаете — всегда держите голову прямо: женщина, высоко неся голову, удлиняет шею на два сантиметра.

Секретное орудие женщин

Объехав с гастролями всю Италию, Кавальери с гордо поднятой головой явилась в Париж. Она подписала выгодный контракт в кабаре «Фоли-Бержер». В главной цитадели безудержного парижского веселья публика пила, ела, беседовала, флиртовала, курила и наслаждалась представлением. Зрители не скучали ни минуты. Фривольные куплеты сменялись зажигательным канканом, потом на сцену выходила заклинательница змей с толстенным питоном на шее или выезжал верхом на кабане русский клоун Владимир Дуров. В его номере участвовало 230 дрессированных крыс. В такой пестрой компании легко затеряться, но Лина Кавальери, исполнявшая неаполитанские песни в сопровождении женского оркестра, произвела фурор. Овациям не было конца. Однажды во время представления публика впала в такой раж, что, выбежав на сцену, мужчины начали крушить эстраду.

В Париже Кавальери засияла как эстрадная звезда первой величины. Теперь лучшие европейские варьете считали за честь ангажировать модную артистку. Выступление Кавальери произвело огромное впечатление на сестру поэтессы Марины Цветаевой, Анастасию: «Музыка! Смычки, струны, феерический вид оркестра... Драгоценное имя шелестит по губам итальянцев и иноземцев. Имя, принадлежащее Красоте, ни с чем не сравненной, потому что она — Первая в мире! Лина Кавальери. Она вошла в зал, окруженная свитой, и я помню точеный профиль величавой и прекрасной женщины, знаменитой актрисы. Что-то жемчужное. Темноволосое. Темноглазое. И с протянутой руки ожившей статуи — текущая пена кружев».

Однако успех не вскружил Лине голову, более того, она была недовольна. — Я всегда была неотразимой чаровницей, неприступной сиреной, красивее всех женщин. На балах именно я становилась королевой, которую пожирали жадными взглядами, но моя красота — мой самый большой враг, — сетовала Кавальери, — меня ценили за мою внешность, а не за мой талант.

Хотя Кавальери жаловалась на свою красоту, но именно несравненная внешность помогла ей стать фотомоделью, причем одной из первых в мире. Известный парижский фотограф Леопольд Эмиль Рутлингер заработал состояние, фотографируя дам высшего общества и парижских знаменитостей. Среди его клиенток была известная авантюристка Мата Хари. В конце XIX века бурно развивалось производство открыток с изображением забавных зверюшек, слащавых пейзажей и пухленьких младенцев. Предприимчивый Рутлингер решил, что открытки с портретами привлекательных и знаменитых женщин станут ходовым товаром, и не ошибся. Фотограф приглашал для съемок очень красивых женщин, но появилась Кавальери — и затмила всех. Почтовые открытки разлетались по всему свету, и слава Кавальери стала мировой.

В России популярность Кавальери превратилась в манию. Один петербургский торговец утверждал, что продал не меньше миллиона открыток с изображением прекрасной итальянки. Писатель Константин Паустовский рассказывал, как приехал в Киев к брату, вошел в комнату и обомлел: Лина Кавальери смотрела на него с бесчисленного количества открыток, прикрепленных к стенам заржавевшими кнопками, даже обоев было не видно. Лина никогда не снималась обнаженной, но от ее фотографий невозможно оторвать глаз, забываешь даже о роскошных нарядах и украшениях. В Кавальери таился скрытый эротизм, привлекающий сильнее, чем вульгарное бесстыдство, которым грешат нынешние этуали, выставляющие напоказ свои искусственные прелести, как залежалый товар на распродаже. — Каждая женщина очаровательна по-своему и может соблазнить любого мужчину.

Очарование кроется в повороте головы, в движении рук, в звуках голоса, во взгляде, в смехе или в грусти. У каждой женщины есть своей арсенал орудий обольщения, свои секретные чары, — рассуждала Кавальери. — Я знала некрасивых женщин, которые покоряли мужчин грацией, манерами, умом и добрым сердцем. Если женщина некрасива, это значит, что ее красота состоит в чем-то другом. Дурнушки должны находить в этом утешение...

Кавальери превратилась в икону стиля. На балах, в театрах, на улицах — везде и всюду можно было встретить женщин, одетых и причесанных а-ля Кавальери, но это были всего лишь бледные копии неподражаемой красавицы. «Изображения прекрасной Кавальери на открытках: Кавальери стоит, Кавальери сидит, лежит, молится, но на бумаге она не живет. Где ты, живая Кавальери?» — вопрошал журналист «Петербургской газеты». Петербург жаждал увидеть красавицу, и она приехала...

Княгиня Барятинская № 1

Это знаменательное в истории Петербурга событие произошло весной 1897 года и закончилось грандиозным скандалом. Кавальери подписала контракт на выступление в Крестовском театре и ресторане. Лина приехала в Петербург и только тут узнала, что «ей вменяется в обязанность ежедневно ужинать с незнакомыми субъектами, причем счет должен был быть непременно не менее ста рублей». Русские шансонетки привыкли трудиться «для нужд буфета», то есть раскручивать богатеньких мужчин на шампанское и ужин в отдельном кабинете. Молодая актриса, а Кавальери исполнилось всего двадцать три года, не позволила обращаться с собой, как с публичной женщиной. Она прервала гастроли и вернулась в Париж. Скандал поднял гордую итальянку на недосягаемую высоту. Антрепренеры со всей России засыпали Кавальери предложениями — конечно, на ее условиях. Гонорар Лины вырос в два раза. Она купалась в лучах славы и утопала в цветах. 26 августа 1898 года газета «Петербургский листок» с восторгом рассказывала о бенефисе Кавальери: «С потолка спускается какой-то шар из цветов в человеческий рост, и на сцену подают корзины цветов — одну, другую, третью, дюжину корзин самых причудливых фасонов. Но вот и Кавальери. Театр дрогнул от рукоплесканий, когда она появилась на сцене в гондоле, покрытой цветами. Хорошенькая головка как нельзя более гармонирует с ее драгоценным туалетом. Ей аплодируют и подносят массу цветов».

Кавальери стала желанной гостьей в домах петербургской знати, и однажды на балу она заметила очень симпатичного офицера, который «сидел в нише у окна и рассеянно листал какой-то журнал, прерывая чтение глотками ликера». Вдруг молодой человек побледнел и упал в обморок. Кавальери из сострадания, а еще больше из-за внезапно вспыхнувшей симпатии последовала в комнату, куда его поместили: «Когда он вновь открыл глаза, то увидел меня у своего изголовья вместе с врачом и двумя другими офицерами. Его глаза пристально смотрели на меня со странным выражением. Не обращая внимания на остальных, он тихо произнес: — Вы? Спасибо. Какую шутку сыграло со мной мое сердце!..

Он опять взглянул на меня с нежностью. Затем поднялся, кликнул свои сани и, поддерживаемый двумя друзьями, покинул праздник. Прежде чем уйти, он поклонился мне и сказал вполголоса, будто слова его шли из глубины души: — Позволите ли мне увидеть вас еще?

Я почувствовала, как сильно забилось сердце у меня в груди. — Конечно! — отвечала я, как во сне. — Когда угодно!..

Он поцеловал мне руку, прикоснувшись к ней холодными и трепещущими губами, закутался в шинель и вышел в снежную ночь…»

Они встретились вновь и влюбились. Кавальери уверяла, что через месяц после первой встречи князь Александр Владимирович Барятинский сделал ей предложение и они обвенчались в домовой церкви его дворца, но никаких документов, подтверждающих брак, не существует. Вполне возможно, что влюбленные обменялись в храме романтическими клятвами, но до женитьбы дело не дошло по многим причинам. У князя Александра Барятинского был младший брат Владимир. В 1896 году князь Владимир женился на актрисе Софье Яворской. Для родителей неравный брак стал страшным ударом, и они отлучили младшего сына от дома, проще говоря, выставили за дверь Владимира и его жену-актрису. Представьте себе, что испытали князья Барятинские, узнав, что старший сын хочет взять в жены ресторанную певичку! К тому же совсем некстати выяснилось, что у неприступной Кавальери есть семилетний незаконнорожденный сын. По слухам, это был плод любви юной Лины и ее первого учителя музыки.

Князь Александр Барятинский и Лина Кавальери зажили гражданским браком. Это такое странное сожительство, когда женщина считает, что она замужем, а мужчина остается холостяком. Александр Владимирович любил Кавальери, как паж королеву, и угождал любым ее капризам. Князь был человеком очень богатым, но непрактичным: деньги так и текли сквозь пальцы, в основном в карманы петербургских ювелиров, которые изготавливали для Кавальери роскошные украшения. 6 декабря 1899 года «Петербургская газета» рассказала, как Кавальери появилась на открытии ресторана «Медведь»: «Голову ее украшала огромная диадема из крупных бриллиантов в виде короны; на всю грудь, открытую благодаря сильно декольтированному платью, спускалось ожерелье из нескольких рядов сапфиров, а к корсажу на груди был приколот лист, также из бриллиантов и сапфиров, величиною и формою в натуральный лист каштана. На итальянской красавице было надето бриллиантов, по самой скромной оценке, тысяч на двести». Величина этой денежной сумма станет понятной, если сказать, что император Николай II ежегодно тратил двести тысяч рублей на личные нужды. Коллекция драгоценностей Лины Кавальери пополнилась изумрудным гарнитуром за 150 тысяч рублей, украшениями из рубинов за 60 тысяч рублей. Ожерелье из самых редких жемчужин было заказано у придворного ювелира Карла Фаберже и оценивалось в 180 тысяч рублей. Однако самым ценным подарком расточительного князя Барятинского оказались не дорогие побрякушки. Лина решила стать оперной певицей, посчитав, что жене русского князя не пристало петь в ресторанах. Князь Барятинский оплатил курс вокала у известной преподавательницы Мариании Мази. За полтора года упорного труда голос Кавальери развился, окреп и выровнялся во всех регистрах. Она успешно дебютировала в Мадриде, пела в Варшавском оперном театре и в начале 1901 года вернулась в Петербург.

Это было грустное возвращение. Князь Александр Барятинский посватался к светлейшей княжне Екатерине Александровне Юрьевской и получил согласие. Кавальери считала, что Николай II принудил князя жениться на нелюбимой женщине: «Саша подчинился воле двора, как всякий военный обязан подчиниться приказаниям старшего по званию. Его душа окаменела от горя, он был похож на дерево, лишившееся корней». Счастливую соперницу Кавальери называла «княгиней Барятинской № 2» и говорила, что князь «одевал ее так же, как одевалась я. Он заставлял ее пользоваться моими духами. Он давал ей ласковые имена, которыми называл меня». Кавальери нашла очень оригинальный способ не расставаться с любимым: она стала подругой его жены. Супруги Барятинские и Кавальери превратились в неразлучную троицу. Они всюду бывали вместе, останавливались в одном отеле во время путешествий и расставались только на время гастролей Лины.

Оперная карьера Кавальери складывалась невероятно успешно. В ее пении можно было отыскать огрехи, но зрители шутили, что такая красавица имеет право немного сфальшивить. Публика устала от разжиревших оперных примадонн, которые выводили арии, не сходя с места. Кавальери принесла на оперную сцену молодость, красоту, живое, неподдельное чувство. Иногда она так увлекалась, что не могла сдержать захлестывавших ее эмоций. В 1906 году в Нью-Йорке Кавальери пела в опере «Феодора» с Энрико Карузо. — Я люблю тебя, Феодора! — пропел Карузо.

Кавальери упала в его объятия и запечатлела на губах страстный чувственный поцелуй. Публика была в шоке. Такого на оперной сцене еще не видели. В борьбе за зрительский успех Кавальери умело использовала весь арсенал женского обаяния. В опере Массне «Таис» она выходила на сцену, завернувшись в голубую шаль, потом сбрасывала легкую ткань и оставалась в прозрачном костюме. Большой интерес к творчеству Кавальери проявляли воры и грабители. Выступая в Харькове, оперная дива побоялась оставить свои драгоценности в сейфе гостиницы. «Я предстала перед изумленной публикой буквально с головы до ног покрытая моими жемчугами, бриллиантами, рубинами и сапфирами — частью надетыми, частью нашитыми на костюм». Кавальери пела в тот день партию Виолетты в опере «Травиата». Хрупкая, умирающая от чахотки Виолетта была увита драгоценностями на сумму более трех миллионов рублей.

Мона Лина

Князь Барятинский до последнего удара сердца любил Кавальери и переживал, что они не могут быть вместе. Горе он заливал алкоголем. Князь скончался от сердечного приступа 8 марта 1910 года, не дожив до сорока лет. Кавальери всегда считала себя законной женой князя Барятинского и отвергала даже самые лестные предложения руки и сердца. После смерти князя Барятинского она вышла замуж за американского миллионера Роберта Чендлера. Брак продлился всего неделю. Миллионер увидел, сколько денег Кавальери потратила за семь дней, — и потребовал развода. По брачному контракту Лина получила после развода всю недвижимость мужа: два имения и четыре особняка в Нью-Йорке. В 1913 году Кавальери стала женой оперного певца Люсьена Мураторе. Она оставила оперную сцену и попробовала себя в роли актрисы немого кино. Вот реклама одного из фильмов с ее участием: «Костюмы героини — последние парижские новинки. На экране видна личная вилла Кавальери, три нитки жемчуга стоимостью в 2 миллиона франков и шиншилловое манто стоимостью в 250 тысяч франков». Лина продемонстрировала свои драгоценности и наряды в семи фильмах и заскучала, да и роли ей уже предлагали возрастные. Кавальери решила вновь сменить амплуа.

Ухаживая за своей неподражаемой красотой, Лина разработала собственные рецепты кремов, шампуней и притираний. Она опубликовала книгу «Искусство быть красивой», где открыла тайны секретных рецептов. «Если вы хотите быть красивой, обеими руками ухватитесь за молодость и, чтобы сохранить молодость, никогда не доводите себя до усталости. Покой, много покоя! Это краеугольный камень храма красоты», — советовала Кавальери. Правда, она это правило не соблюдала. Лина постоянно работала: открыла салон красоты в Париже, стала лицом косметической фирмы «Пальмолив», выпустила духи под названием «Мона Лина».

В 1927 году Кавальери развелась с Люсьеном Мураторе и вышла замуж за автогонщика Джованни Кампари. Он был на 18 лет моложе Кавальери. Семейное счастье было недолгим. В 1933 году Кампари разбился во время гонок серии Гран-при.

Во время Второй мировой войны Лина Кавальери жила в Италии в тихом местечке Фьезоле. Хотя в деревушке не было военных объектов, 6 марта 1944 года американская авиация бомбила жилые дома. Слуги спаслись в бомбоубежище, а Кавальери слишком долго собирала свои драгоценности. Она погибла под обломками дома. Бесценные украшения пропали бесследно. Самая красивая женщина в мире так и не стала самой счастливой. Дурнушки могут найти в этом утешение...

Дата публикации: 18 января 2017