Загадка «проклятия Тутанхамона» не разрешена и в наше время

Сюжеты, связанные с проникновением в древние захоронения и карой, понесенной осквернителями праха, встречаются в литературе и кино довольно часто. Первопроходцем этого направления выступила блистательная Агата Кристи в знаменитом рассказе, который переводился как «Проклятие фараонов» или «Загадка древней гробницы». Великая детективщица искусно обыграла действительно интригующую вереницу смертей, настигших археолога Говарда Картера, мецената лорда Карнарвона и еще несколько близких им лиц после сенсационной находки в «Долине царей» гробницы фараона Тутанхамона. Наиболее правдоподобной версией причины этих кончин назвали некую инфекцию, тысячелетиями пребывавшую в спячке, но затем пробудившуюся.

Такое объяснение кочует по страницам псевдонаучно-популярных изданий уже лет восемьдесят. Другое дело, что достоверных сообщений о выявлении реальных вирусов или грибков (бактерии столько лет не проживут) в древних захоронениях Египта или столь же подозрительной в этом отношении Мексики так и не появилось.

Скептики напоминают, что большинство умерших «тутанхамоновцев» пребывали в почтенных годах, так что их уход из жизни объясняется естественными причинами. Да и сама Агата Кристи использовала поверье о проклятии могил исключительно для затравки, поскольку найденная в финале разгадка развеивает весь мистический флер.

Если же обратиться не к изящным вариациям, а к авторам, всерьез разрабатывающим тему схваток с явившимися буквально с того света убийственными анималькулями, то имеется несколько примеров образцовой раскрутки подобных сюжетов. Один из них принадлежит американцу Робину Куку, который своей фантазией поставил Нью-Йорк и прочую Америку под удар самых что ни на есть мельчайших тварей, таившихся до поры до времени в трупах, сохраненных вечной мерзлотой Аляски.

Вообще-то, куковский бестселлер «Зараза» вполне можно воспринять и как роман-предупреждение. У автора болезнь выпархивает из ледяной могилы с легкой руки фанатика-врача, вскрывшего останки человека, покоившегося под покровом ледового панциря. Но за три десятка лет, минувших после появления куковской «Заразы», пресловутое глобальное потепление заставляет мерзлоту отступать, обнажая все, что таилось в ней веками и тысячелетиями.

Под льдами всем спится сладко. Но вот настанет, перефразируя классическое выражение, finite la comedia ghiacciata – конец ледниковой комедии. Станут доступны археологам захоронения викингов, обитавших в Гренландии до оледенения, и, может быть, станут ясны причины уничтожившего тамошних жителей природного катаклизма.

А если предположить, что великие мореплаватели попросту вымерли от чего-то неведомого и это неведомое окажется способным так насолить и наперчить человечеству, что мало никому не покажется?!

Климатологи, впрочем, предполагают, что процесс таяния рано или поздно сменится новым ледниковым периодом. Если так, то наука останется без многих открытий, которыми потенциально чреват до сих пор напичканный тайнами природный рефрижератор. С другой стороны, никто не знает, что за невидимки могут в нем таиться. Иным из них лучше бы и не выбираться из заточения.

На экологических слушаниях в Общественной палате РФ я своими ушами как-то слышал, что в Якутии иногда подкармливают собак мясом оттаявших мамонтов.

С одной стороны, не пропадать же добру. С другой… никто не знает, от чего погиб конкретный мохнатый зверь. Люди ископаемым мясом пока что брезгуют, хотя в годы работы на Камчатке мне приходилось слышать байки геологов, якобы отведывавших мамонтятины. За истинность подобных рассказов не ручаюсь, но, как гласит русско-французское присловье, «Пуркуа бы и не па?».

В той же Республике Саха последние годы славны настоящим бумом охоты за мамонтовой костью. А бивни, как известно, растут, так сказать, из черепа, где вполне могла уцелеть невесть что содержащая органика… Есть ее ни собака, ни человек не станет, но попасть в организм искателей кости она вполне может с невымытых рук...

НЕ ЖДИ ОТ ПРИШЕЛЬЦЕВ ДОБРА!

Возвращаясь к литературе гипотетически-фантастической, напомню о полузабытом романе Петрония Гая Аматуни «Тайна Пито-Као». Появившаяся в конце 1950-х годов книга вполне может быть отнесена к популярному тогда направлению, ориентированному на обличение пороков и черных замыслов всемирного империализма!

Здесь наличествует полный набор необходимых атрибутов. Есть безработный журналист-полупьяница, получивший выгодное предложение, оказавшееся замаскированной ловушкой. Есть человеконенавистничающий ученый с нацистским прошлым. Есть миллиардер, подпитывающий своими капиталами «черные замыслы», и, главное, есть могилы туземцев, вымерших некогда от внезапной болезни, явившейся не откуда-нибудь, а из космоса с кораблем пришельцев, потерпевшим крушение в незапамятные времена!

Ко времени появления опуса Аматуни во воле фантастов на родную планету чего только не сыпалось. Один только Тунгусский метеорит породил не меньше десятка разного рода литературных вариаций на тему его происхождения. Первенствовал здесь, несомненно, Александр Казанцев, ставший автором гипотезы о том, что над Тунгуской взорвался космический корабль пришельцев. Он же в романе «Пылающий остров» спрогнозировал путь человечества к гибели из-за попыток использовать в качестве оружия некий газ-катализатор, способствующий выжиганию из атмосферы кислорода. Без космического следа в этом читабельном по сию пору сочинении тоже не обошлось. Но попыток истребить народонаселение Земли микроорганизмами космического происхождения до Аматуни никто из отечественных фантастов не предпринимал. Хотя, конечно, можно вспомнить «Войну миров» Герберта Уэллса, где напавшие на Землю марсиане оказались беззащитны перед привычными для землян микробами.

Использовать искусственные спутники Земли для военных целей вообще и для ведения бактериологической войны в частности первым или одним из первых додумался Джон Уиндем в легендарном романе «День триффидов»: «На орбитах появились боевые спутники, спутники-бомбы. Было очень неприятно сознавать, что над вашей головой крутятся в неизвестных количествах ужасные средства истребления, крутятся и крутятся себе спокойно, пока кто-то не нажмет кнопку… Время от времени появлялись сообщения о том, что, кроме спутников с ядерными боеголовками, над нашими головами носятся спутники, начиненные гербицидами, эпизоотиками, радиоактивной пылью, инфекционными болезнями – новенькими, с иголочки, только что из лабораторий. Трудно сказать, действительно ли существовало это ненадежное и по сути своей предназначенное для истребления без разбора оружие. Но надо иметь в виду, что границы человеческой глупости – особенно глупости, вызванной давящим страхом, – определить трудно. И не исключено поэтому, что в каких-нибудь генеральных штабах набор вирусов, очень неустойчивых и делающихся безвредными уже через несколько дней, мог считаться стратегическим оружием».

«МУРАШКИ СТАНИСЛАВА ЛЕМА»

Мрачную идею Уиндема рискнул развить поляк Станислав Лем в романе-утопии «Магелланово облако». Книга эта посвящена событиям на борту звездолета «Гея», устремившегося – по воле автора – к ближайшему для нас вне Солнечной системы светилу в созвездии Центавра.

Роман впервые опубликован в 1954 году, то бишь за три года до наступления космической эры, если вести ее отсчет с запуска первого искусственного спутника. Братья Стругацкие еще не успели, так сказать, запустить в серию свои Д-звездолеты, позволяющие мгновенно перебрасываться из одного звездного скопления в другое. Скорость света опять же считалась незыблемой. О возможности превзойти ее мечтать не полагалось, так что польский фантаст не рискнул спрессовать световые годы в минуты или секунды. Перемещение «Геи» по Вселенной было неторопливым, и звездоплаватели могли всласть изучать встреченное на пути. По дороге им попался корабль, некогда отправленный с Земли в ближний космос, но почему-то не удержавшийся на орбите и вынужденно отправившийся в неведомое Заплутонье. Высадившись на встречном межзвездном страннике, они быстро сообразили, что оказались на чем-то типа заблудившейся в космосе военной базы, но выводов из своего открытия не сделали и вернулись на свой борт без особых предосторожностей.

К 2300-м годам, когда, по предположению Лема, подобные приключения могли стать возможными, люди настолько окультурились и так гуманизировались, что забыли о нетолерантном прошлом человечества. А залетевшая не туда космостанция, как выяснилось, предназначалась для микробиологических атак из космоса. Убийственным невидимкам, предназначавшимся землянам из антагонистического военного блока, холод межзвездных пространств оказался нипочем, и экипаж «Геи» едва не пал коллективной жертвой давно канувшей в прошлое борьбы социальных систем…

К некоторым особенностям личности пана Станислава лично я отношусь без малейшего почтения – вспомним, что краковчанин находил оправдания налету банды Басаева на роддом в Буденновске. Однако литературный талант Лема и безудержность его фантазий, бесспорно, уникальны. Достигнув мировой известности, писатель свои ранние опыты в прославившем уроженца Львова жанре всерьез не воспринимал, хотя уже в романе «Астронавты» обрисовал что-то, напоминающее микророботов, которых герой романа именует то «шариками», то «зернышками», то «мурашками»: «Я оглянулся. Вокруг меня высокие, разветвляющиеся кристаллы. Один наклонился набок, и на его неровной граненой поверхности, среди фиолетовых жил лежит серебряный шарик… Словно отлитый из серебристого металла, слегка приплюснутый и величиной не больше горошины, он… был как бы подвешен… Серебряная горошинка дрогнула. Она обращена ко мне заостренным концом, на котором блестит искорка, – нет, нет, это высовывается тонкая, как волос, проволочка! В то же время в наушниках раздался короткий, прерывистый звук. Затаив дыхание, я вглядываюсь в серебряную горошинку. Она стоит на чуть видной спиральке, которая растягивается и сокращается. Это движение становится все заметнее. Я невольно отпрянул…»

Полное предназначение этих «шариков-зернышек-мурашек» читателю, а значит, и самому автору остается непонятным. Астронавты, исследующие на Венере остатки истребившей саму себя цивилизации, только предполагают, что их находки служили для записи информации.

Впоследствии Лем, уверовавший в то, что фантастика для него истинное призвание, а не случайный шаг в сторону от торной дороги традиционной прозы, вернулся к своей находке в повести «Непобедимый». Серебристые шарики обернулись в ней в «черными мушками», образующими колонии носителей «рукотворного» разума, способных полностью лишать людей и земных роботов всей информации, содержащейся в человеческом мозге и в ячейках электронной памяти.

Ученые из экипажа звездолета, расследующие причины гибели своих предшественников по высадке на планете далекого галактического захолустья, методом проб и ошибок, с немалыми потерями находят способ нейтрализовать вредоносность «мушек», и эти порождения эволюции искусственного интеллекта уже не смогут кого-либо сгубить. Одолевать космические безбрежья они не способны, и землянам не стоит тревожиться за спокойствие своей планеты. Но где гарантия, что и под родными небесами не произойдет что-то подобное, что неорганическое порождение человеческого гения не повторит на Земле лемовских космических кошмаров?!

В конце концов, о бунте машин еще в начале прошлого века писал Валерий Брюсов. В СССР Анатолий Днепров рассказом «Крабы идут по острову» смоделировал стремительное развитие боевых роботов, испытываемых на необитаемом клочке суши. Правда, у Днепрова боевые машины эволюционировали ввысь и вширь, превратившись в бесполезных монстров. А в наши дни нанотехнологии оперируют объектами, близкими к категориям микромира.

По сути дела, давняя обмолвка братьев Стругацких об «управляемых вирусах» в «Улитке на склоне» может восприниматься теперь в контексте известного тезиса «Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью». Ведь кто возьмется гарантировать, что «нанопыль» не обретет способности к мутациям и к созданию бесконечных «наноштаммов»?!

А беда остается бедой независимо от того, какой науке доведется исследовать ее причины: микробиологии или наноэлектронике.

Дата публикации: 2 декабря 2021